Эта трагикомедия подсвечена софитами с еврейской окраской. Первая жена Барни изменила ему с негром, вторая с евреем-наркоманом, то есть, по сути, неевреем, третья ушла к англосаксу. Барни потянуло к Мириам, как Бабеля от его доброй жены Евгении Гронфайн — к метростроевке Тоне Пирожковой.  Еврейская судьба. Еврейское счастье. Поиски окаянной идентичности на всех фронтах, в том числе на любовном.

Фильм «Песнь песней» очень простой (хотя и получил гран-при Одесского международного кинофестиваля). В одном еврейском городке стоят рядом два дома, вернее, две избы. В одной живет с мамой и папой мальчик Шимон, Шимик, в другой со своим дедушкой девочка-сирота Эстер-Либа, Либузя, Бузя. Жизнь скучная, улочки городка немощеные, дожди месят на них грязь, по улицам проложены мостки. Мостков из города в большой мир нет.

Не будем идеализировать, у Америки много своих проблем.  И все-таки это страна, где есть легкость, где люди имеют от жизни fun. Родись Айрис в свинцовой стране Россия, на ее пути к fun в начале жизни стояла бы преграда еврейства, а в конце — преграда старости: пожалуй, только в Америке восьмидесятилетняя женщина может стать эталоном моды, причем не только для пожилых.

115 лет назад родился Михаил Ромм. Ромм был очень умным, обаятельным, живым и добрым человеком, но он был человеком советским. Владимир Ильич в его фильме «Ленин в 1918 году» выглядел в исполнении Щукина человечным и даже немного забавным, но когда подлые эсеры пытались убить такого Ильича, это делало апологию Большого террора по Ромму гораздо более убедительной, чем подобная же апология по какому-нибудь чугунно-деревянному Чиаурели. 

Фильмы о Холокосте мне обычно не нравятся. Они чересчур сентиментальны, мелодраматичны, пафосны. Их авторы, чтобы посильней показать горе евреев, нагнетают ужас. А на самом деле главный ужас был в том, что все было до ужаса просто. Везут людей куда-то в вагонах, вот поезд остановился, велят выходить. Люди чувствуют, что может плохо кончиться, — но не тут же, не прямо же сейчас? Но в театре абсурда своя драматургия.

Однажды Юрий Олеша, кушая телячьи мозги, сказал: «Они такие свежие, как будто теленок ни разу ими не думал». Если мозги молодых немцев такие свежие, что этот глупый фильм может их просветить, тогда вопрос: куда смотрели их папы? Были настолько заняты посыпанием своих лысин пеплом? Да нет, не такие эти молодые немцы невежды. Не нужен им этот фильм, и не для них он сделан. А для кого? Ни для кого. Разве что для показа на симпозиуме «Пути и методы отрицания отрицания Холокоста».

Это картина об американском еврее, но на самом деле национальность героя никакого значения для фильма не имеет, он мог бы быть и ирландцем, и индусом, и китайцем. В ленте много драк, суетни, беготни и в меру смешной бестолковщины. Чудо, которое дало толчок всей этой карусели, однообразно повторяется и постепенно наскучивает.  Кроме того, чудо чудом, но не мешало бы, чтобы в фильме была и какая-то логика. Местами таковая совсем не просматривается.  

Плохие режиссеры фильмов о Холокосте дуют и дуют в скорбный шофар. Но почему нельзя сказать, что дуют-то они — фальшиво? Почему не отделить мух от котлет и не сформулировать ясно и четко: «Отрицание бездарных фильмов о Холокосте еще не есть отрицание Холокоста!» «Женщина в золотом» — серый, шаблонный, скучный  фильм, и он не заслуживает индульгенции на том основании,  что повествует о еврейском горе.                                      

Время действия «Феникса» — первый послевоенный год в Германии, место действия — американская оккупационная зона. Певички в ресторанах поют американские песенки, приличная немецкая женщина может переспать с американским солдатом за банку кофе и сигареты. И все пронизано эротикой: люди начинают оживать, оттаивать в направлении, так сказать, снизу вверх. Среди этого странного марева появляются две молодые женщины-еврейки — Лена и ее подруга Нелли.

Фильм о двух братьях. Яки уже служит в армии, Шауль живет с родителями в Петах-Тикве, работает контролером в кинотеатре на вечерних сеансах. А днем он регулярно поджидает возле женской школы, пока после уроков оттуда не выйдет быстроногая стройная девушка, и незаметно следует за ней от школьных дверей до подъезда ее дома. Ну что ж, понятно: влюбился паренек. Видно, это будет легкий лирический фильм — «Я шагаю по Москве» по-израильски.

«Ида» — тихий, черно-белый, короткий, аскетичный фильм. «Колоски» были картиной цветной, экспрессивной; молодой поляк, внук одного из крестьян —  участников еврейского погрома, узнав, что случилось шестьдесят с чем-то лет назад, метался, мучился, а в конце концов внуки тех крестьян убили его, чтобы много не болтал. В «Иде» все проще и страшней. Человек убил других людей не из расизма, не из корысти, он, наоборот, сочувствовал и помогал им, но вот пришлось убить — и убил.

Живет в Израиле 85-летняя женщина Эллис. Муж ее — Ами — умер два года назад. Теперь Эллис решила прочитать дневник Берни Спира, своей первой любви. Дневник пришел ей по почте 65 лет назад, в день ее свадьбы, состоявшейся в Иерусалиме в 1945-м. Обратного адреса на бандероли не было. Видно, кто-то подгадал, чтобы Эллис получила дневник именно в этот день. Может, это сам Берни? Хотел упрекнуть в неверности?

В фильме почти отсутствует еврейский колорит — Витебск получился местом без цвета и запаха. Шагала играет русский человек Леонид Бичевин, мать Шагала Фейгу-Иту в молодости — Светлана Журавская, в зрелости — Дарья Пашкова, отца в молодости — Максим Коржицкий, в зрелости — Владимир Сивицкий и т.д. Я не отдел кадров, чтобы совать нос в пятую графу, но фильм о Шагале без еврейского акцента в прямом и переносном смысле — недоразумение. 

В плане режиссуры картина «Семья Оппенгейм» ничем не выделяется: режиссер сопровождает драматически напряженные эпизоды громкой бравурной музыкой; артисты играют с театральным пережимом; гимназисты выглядят такими великовозрастными, как будто они оставались на второй год в каждом классе. Фильм кричаще недостоверен фактурно — нацисты в нем напоминают меньшевиков из картин Ромма о Ленине — этакие пожилые господа с козлиными бородками, в пенсне и фраках.

Шира и Йохай, полюбившие друг друга, не могут объясниться, потому что они не привыкли, не умеют говорить о чувствах. Они живут в мире, где много слов тратить не надо, ибо все совершается по ритуалу. Вот у человека умерла жена. Людям, желающим выразить ему сочувствие, не приходится ломать голову, как это сделать. Следует сказать: «Вездесущий утешит тебя вместе со всеми скорбящими из Сиона и Иерусалима. И не познаешь больше горя. Аминь». На все случаи жизни есть своя формула.

Фильм документальный. Живут два брата — Ариэль и Нев Шульманы. Первый киношник, второй фотограф.  Ари на несколько лет старше Нева, они дружны и у них много друзей, им привольно и легко прожигать молодость на веселой вершине мира под названием Манхэттен, Нью-Йорк.  Нев закручивает странный роман по фейсбуку, Ари от нечего делать и по навязчивой привычке киношника фиксирует все этапы романа на видео (ему помогает друг, Генри Джуст).