«Феникс» («Phoenix»)

Режиссер Кристиан Петцольд

Германия, Польша, 2014,  — 98 мин.

Фильмы снимают не для описания и анализа, но некоторые из них все-таки поддаются тому и другому, а некоторые не поддаются или поддаются с трудом. «Феникс» —  трудный случай.  Это не сугубо реалистический фильм и не фильм-метафора, а нечто «между». Рассказывая о нем, рискуешь соскользнуть к одному из полюсов. Я мог бы, правда, выражаться смутно и поэтично, но, во-первых, рецензии не стихи, во-вторых, «Феникс» картина не смутная, а, в сущности, очень простая… но тем трудней ухватить ее суть.

Это правда, что атмосфера фильма химерна, но химерность реалистически оправданна. Время действия «Феникса» — первый послевоенный год в Германии, место действия — американская оккупационная зона.  Людям — я имею в виду немецких людей —  еще не известна судьба их родных и не ясно их собственное будущее; пока что надо просто выжить. Певички в ресторанах поют американские песенки, приличная немецкая женщина может переспать с американским солдатом за банку кофе и сигареты. И все пронизано эротикой: люди начинают оживать, оттаивать в направлении, так сказать, снизу вверх.

Среди этого странного марева в одном полуразрушенном городе появляются две молодые женщины-еврейки — Лена и ее подруга Нелли. Обе родом из этого города, но их дома разрушены, и они поселяются на съемной квартире. Лена где-то скрывалась, Нелли не избежала концлагеря, из которого вышла травмированной морально и изуродованной физически. Ей нужна пластическая операция. Хирург говорит: «Вы можете выбрать лицо женщины, которая вам нравится, например какой-нибудь кинозвезды, или свое собственное. Но имейте в виду: во втором случае может выйти ни то, ни се». Нелли все-таки предпочитает собственное лицо, и в результате, по предсказанию доктора, получается она и не она.  

Лена хочет поскорее уехать из ставшей ей ненавистной Германии в Палестину. Нелли полагается компенсация за гибель семьи. Это немалые деньги, и чем быстрее она их получит, тем быстрее подруги уедут. Но дело в том, что Нелли не хочет уезжать. У нее был муж Йоханнес, для своих — Джонни. Нелли смогла перенести концлагерь только потому, что любила его и надеялась на встречу. У нее есть основания думать, что он остался в этом городе, и она начинает искать его. Джонни был музыкантом, пианистом, поэтому Нелли обходит рестораны и бары. Наконец, она находит Джонни — он действительно работает в  ресторане, но не пианистом, а уборщиком. Ресторан называется «Феникс».

Сначала Нелли удалось посмотреть на Джонни издалека. Счастливая, она возвращается домой. Лена знает о Джонни больше, чем Нелли, или больше, чем той хочется знать. Она пытается убедить подругу, что ей не надо встречаться с Джонни, не надо пытаться вернуть прошлое. Джонни — предатель, он выдал Нелли немцам, сообщил им, где она прячется. И вообще, он немец, то есть, негодяй. Что с того, что он выдал Нелли под давлением гестаповцев? Это ничего не меняет. Если бы он не был негодяем, то предпочел бы собственную гибель верной гибели жены. 

Нелли доводы Лены не убеждают. Она хочет встретиться с Джонни. Почему она так упрямо стремится к этому? Ответ прост: она любит его, в нем сосредоточен весь смысл ее жизни. Ответ непрост: потеряв свое лицо, Нелли потеряла себя. Чтобы обрести себя вновь, ей нужно одно из двух: чтобы Джонни узнал ее или полюбил ее новой и неузнанной. Так или иначе, она не должна открывать ему, что она Нелли.

Когда они, наконец, встречаются, происходит нечто третье, неожиданное. Джонни не узнает Нелли, но находит ее немного на Нелли похожей. У него рождается план: если эта женщина, Эстер (так Нелли представилась ему) выдаст себя за его погибшую жену (ибо он уверен, что Нелли погибла), то ей удастся получить компенсацию. Джонни порядочный человек — он предлагает Эстер поделить будущие доллары пополам. Эстер соглашается, и Джонни думает, что она согласилась ради денег. 

Да, Эстер весьма похожа на Нелли, но надо еще, чтобы она досконально изучила биографию Нелли, научилась ходить, как та, делать такой же макияж, носить такую же прическу и, главное, подписываться, как Нелли. Эстер оказывается удивительно талантливой артисткой. Чтобы убедиться, что Эстер не смошенничала, не перевела подпись под копирку, Джонни заставляет ее написать под диктовку одно письмо Нелли, письмо, написанное ею ему на заре их любви. То, что у Эстер вышло, оказывается абсолютной копией этого любовного письма. И более того: иногда Джонни казалось, что Эстер пишет слова вперед его диктовки. Он уже мог бы, уже мог бы догадаться, что Эстер — Нелли.

Но он удивительно недогадлив. Отчего же? Ответ прост: ведь он уверен, что Нелли погибла. Ответ непрост: он не хочет признавать, что Нелли жива, потому что он предал ее и не мог бы посмотреть ей в глаза. Легче думать, что ее нет.

Я не стану пересказывать сюжет до конца. Скажу о смысле, да и то пунктиром. «Феникс» странно напоминает «Солярис» Тарковского. В том фильме существование Харри тоже зависело от любви Кельвина, да и просто от того, признавал ли он ее вообще существующей или считал химерой. А Кельвин, как Джонни, существование бывшей жены признавать отказывался , потому что был виноват перед ней (из-за его черствости или, возможно, из-за его предательства она покончила с собой) и не хотел этой вины признавать, вытеснял ее в подсознание.  

Но разница между «Солярисом» и «Фениксом» в том, что картина Тарковского рассматривает проблемы совести и вины, любви и вины как бы в абстрактном или поэтическом плане, в то время как фильм Петцольда наполнен жгучим реальным содержанием. Однажды в разговоре с Леной Нелли говорит: «Я не еврейка». Как понимать? Ответ простой: она человек не еврейской, а немецкой культуры и потому ей не хочется жить в Хайфе или Тель-Авиве. Ответ непростой: она не еврейка и не немка, а просто человек. Она человек, уничтоженный, стертый из жизни другими людьми, которых она не может, отказывается оценивать в политических категориях.  Представьте себе школьную виньетку. Вы рассматриваете ее лет через пятнадцать после выпуска. Тридцать юношеских и девичьих лиц. Сейчас вам известно: вот этот убил эту, этот убил этих двух, эта выдала этого и вот эту. У Нелли такой виньетки нет, но у нее сохранилась групповая фотокарточка. Над головами мальчишек и девчонок, снявшихся на пляже, нарисованы крестики и нолики. Крестик означает: этот человек стал нацистом, а нолик означает, что человек убит. В общем, можно считать, что эти конкретно крестики уничтожили эти нолики. Нелли ждет от Джонни не любви и не покаяния: покаяние, странным образом, может быть формой забвения.  Ей нужно одно: чтобы он признал ее живой,  признал ее существование таким же реальным, как свое собственное, ее душевный опыт таким же реальным, как свой. Посмотрит ли он на нее тогда со слезами раскаяния или с ненавистью — это, в конце концов, неважно. Пусть только угадает в этой груде пепла очертания человека — и тогда феникс возродится.   

Святослав Бакис, специально для «Хадашот»