«Сапожник» («The Cobbler»)  
Режиссер Том МакКарти
США, 2015, 99 мин.                                                  

Это картина об американском еврее, но на самом деле национальность героя никакого значения для фильма не имеет, он мог бы быть и ирландцем, и индусом, и китайцем. Писать о «Сапожнике»  легко, потому что в нем нет ничего трудно выразимого, будь то настроение, характеры, какая-то тонкая мысль.

 Фильм равен своему сюжету: в нем есть некий сценарный трюк, к которому все сводится. Но в таком случае любой текст о «Сапожнике» рискует соскользнуть в спойлер. Попытаюсь все же рассказать об этой картине, не испортив читателям будущего развлечения (ибо «Сапожник», конечно, чистое развлекалово).     

Итак, главный герой, в силу неких обстоятельств, обретает способность творить чудеса, точнее, одно чудо. Благодаря этому ему удается, как говорят по-английски, make a difference in the world, немножко изменить мир в лучшую сторону.  Во-первых, он ликвидирует маленькую, но опасную и свирепую банду черных рэкетиров и киллеров. Сначала меня это очень удивило: как это еврей истребляет негров? То есть я удивился не тому, что еврей на такое способен (почему бы и нет, тем более что он обладает магической силой?) Но ведь очень неполиткорректно получается: еврей хороший и симпатичный, а негры плохие и противные.  Но не беспокойтесь, потом все политически скорректировалось: герой наткнулся на  мафиозный клан, во главе которого  стояла мерзкая еврейка, и стал бороться с ним не менее решительно, чем с черной бандой. Таким образом, фильм политически корректен со знаком минус: вместо того, чтобы, как положено, провести постную идею, что все этносы по-своему хороши, он проводит идею противоположную и приперченную: все этносы по-своему плохи. Баланс так или иначе соблюден.

На всякий случай в фильме есть и политкорректность в положительном смысле. Поначалу сапожник (такова профессия героя, которого играет Адам Сэндлер) социально пассивен: он с большой неохотой соглашается на предложение девушки-пуэрториканки подписаться под коллективным письмом против агрессивных застройщиков, которые хотят вытеснить бедняков из старых кварталов Бруклина в районе Шипсхед-Бэй, чтобы на месте их уютных домиков возвести шикарные многоэтажные кондоминиумы. Но по ходу фильма оказывается, что еврейка, которой герой нечаянно перебежал дорогу, и есть глава этих агрессивных застройщиков. Поведя с ней войну не на жизнь, а на смерть, сапожник, таким образом, стал действовать в том же направлении, что общественный комитет. В конце фильма он опять встречается с пуэрториканкой, и похоже на то, что у этого не такого уж молодого пентюха что-то сдвинется и на личном фронте. У него хорошие шансы: в том, что мафия перестала зариться на Шипсхед-Бэй, львиная доля его заслуги, и симпатичная девушка это оценила.  Сам же парень в ходе борьбы стал более зрелым: в частности, он понял, что чудеса — оружие опасное, и ими надо пользоваться осторожно. Непонятно, правда, какой урок могут извлечь из этого зрители, которым никакое злоупотребление чудесами не грозит.   

В фильме много драк, суетни, беготни и в меру смешной бестолковщины. Чудо, которое дало толчок всей этой карусели, однообразно повторяется и постепенно немного наскучивает.  Кроме того, чудо чудом, но все-таки не мешало бы, чтобы в фильме была и какая-то логика. Местами таковая совсем не просматривается, и тогда карусель превращается в какой-то мутный кавардак.  

Если сравнить американские фильмы в целом с добрыми старыми совковыми, то прежде всего бросается в глаза такая разница: наши фильмы не обладали сюжетной мускулистостью голливудских.  Например, в советском кино бытовал жанр так называемой «лирической комедии»: по сути, это было ни то ни се, смесь комедии с драмой или мелодрамой, какая-то жидкая манная каша.  В американском кино никаких лирических комедий нет: если комедия, так уж, чтоб животики надорвать, если мелодрама, так чтоб носовой платок слезами пропитался. Американская киноиндустрия богата технарями: фильмы, которые делают эти спецы, могут быть очень примитивными и глупыми, но все-таки они держатся на какой-то пружине, некоей более или менее занятной идее.

Другое дело, что в золотую эпоху Голливуда: в картинах Эрнста Любича, Фрэнка Капры, Билли Уайлдера, Уильяма Уайлера, Ховарда Хоукса и других больших режиссеров —  ловкость построения  сочеталась с мыслью, душой, атмосферой, одним словом, с тем, что называется художественностью, а сейчас эта ловкость носит преимущественно механический характер. (Конечно, бывают исключения: например, в фильме «День сурка» оригинальной идее «закольцованного времени» сопутствовала ирония по поводу скуки и однообразия американской провинциальной жизни). «Сапожник», увы, относится к разряду фильмов пустых, механичных. Но все равно, эту картину можно посмотреть: как-никак, это продукт американского ума с его неиссякаемой тягой к изобретательству, фокусам и гаджетам.            

Святослав Бакис, специально для «Хадашот»
http://bakino.at.ua/