Нам — 65. С одной стороны — пенсия на горизонте.  С другой — выглядим еще ого-го. Недавно ЦСБ заявило, что впервые в истории Израиль стал крупнейшей еврейской общиной на планете. Еврейское население Израиля, достигшее шести миллионов (символично донельзя — но мы сегодня не об этом), «обходит» США на полмиллиона душ.

За арифметическими выкладками скрывается нечто большее, чем демографические тенденции. Израиль сегодня — центр еврейской жизни. Израиль — окончательное воплощение коллективного еврея, страшный сон некоторых  «немцев Моисеева вероисповедания» и сочувствующих. 

Один из выдающихся современных израильских раввинов — рав Ури Шерки — стал гостем Галицкой синагоги Киева. О новой ивритской  идентичности, проблемах, стоящих перед современным иудаизмом, и миссии народа Израиля — в эксклюзивном интервью для «Хадашот».

— Согласно Торе, у нас нет никакого права властвовать над кем-либо в этом мире, и взаимодействуя с другими народами, мы, по сути, ведем диалог с одной из проекций самих себя. Диалог с людьми, которые хотят восстановить разрушенный со времен Вавилонского столпотворения союз.

Почему расисты и антисемиты, осужденные за конкретные уголовные преступления, так легко стали национальными героями сопротивления режиму? Ответ лежит на поверхности — потому, что они выступали против президента, и этого оказалось достаточно в глазах общественности, чтобы сквозь пальцы посмотреть на «шалости» молодых людей.

В результате, в определенной среде, далеко не всегда симпатизирующей взглядам арестованных ультраправых, формируется настоящий культ «политзаключенных» и «жертв репрессий со стороны режима».

Существует ли в Украине этническая нетерпимость? Разумеется. Вот и я, этнический еврей, плохо отношусь ко многим из тех, кто жаждет моей любви. Среди них — и этнические украинцы, и татары, и русские. И, к сожалению, этнические евреи. Поскольку я имею привычку многое произносить вслух, последние несколько лет назад в своем неформальном собрании определили меня в качестве «главного антисемита Украины». Когда незадолго до этого Наталья Витренко назвала меня главным сионистом Украины, я спокойно принял и этот бред. Демократия, знаете ли. Я ведь именно этого хотел, когда ссорился с КПСС-КГБ.

О БАБе теперь пишут то и се, но никто не написал, что это был очередной еврей в русской истории, который получал кайф от того, что учил русских, вертел русскими, жаждал подсознательно, чтобы русские его уважали. Чтобы впечатлить русских, он придумывал всякие головоломные схемы — а потом, чтобы их реализовать, челночил по стране, надрывал пупок и нервы, тратил личные деньги. На какое-то время ему удавалось русских убедить, обратить на себя их внимание, но потом опять: «Выйди, слышь, за дверь, нам тут поговорить надо. Не все тебе надо знать».

Вслед за скандалом в Украине в Беларуси тоже начали отстаивать право называть евреев словом из трех букв

Если в стране еще остались евреи, то и еврейский вопрос не снимается с повестки дня. Я обычно не лезу не в свое дело, но тут один мой напарник … некий Геннадий Воркович, так вот, он прямо потребовал от меня ответа, прямого ответа на злободневный вопросик: «Жид или не жид?» Я его, конечно, успокоил! Я ему сказал типа: «Гена, ты, конечно, та еще морда, но ничего жидовского в тебе нет! Обычный, вполне себе заурядный белорус еврейской национальности».

Одному из последних сохранившихся зданий довоенной еврейской Варшавы, так называемому Белому дому (Bialy Budynek), грозит уничтожение. Инициатор сноса — Варшавская еврейская община — хочет возвести на месте исторического памятника 20-этажный многофункциональный комплекс, «который будет соответствовать всем нуждам варшавских евреев». В настоящее время Белый дом по улице Tварда полуразрушен, несмотря на то, что здесь находится штаб-квартира общины.

У дома трудная судьба — он был построен в середине XIX столетия, а во время войны  превратился в лазарет для жителей Варшавского гетто. 

Почти на треть снизился уровень антисемитизма в Швейцарии, при этом впервые за многие годы не было отмечено ни одного случая физического насилия, местные юдофобы занимались в основном рассылкой оскорбительных писем и распылением антисемитских граффити. 
Несмотря на оптимизм в настоящем, счеты с темным прошлым в Конфедерации далеко не сведены. Совсем недавно еврейские организации возмутились, мягко говоря, лукавыми словами президента страны Ули Маурера о том, что Швейцария оставалась «страной свободы и закона» в годы войны и стала убежищем для многих преследуемых.  

Похороны рава Фрумана стали удивительным событием — тысячи людей — правые и левые, религиозные и светские, раввины и политики, арабские шейхи и члены Кнессета, рок-музыканты и феллахи, ешиботники и университетские профессора, — много часов подряд пели и играли на музыкальных инструментах.

Один из создателей поселенческого движения, основатель первых поселений за «зеленой чертой», он стал, вместе с тем, почти что другом Ясира Арафата и частым собеседником главы «Хамаса» Ахмеда Ясина. Он утверждал, что лишь религиозные лидеры в силах разрешить ближневосточный конфликт.

Известие о том, что премьер-министр Нетаниягу принес извинения главе правительства Турции за захват судна «Мави Мармара», мало кого оставило в Израиле равнодушным

Сближение с Турцией может втянуть нас в мировую войну между суннитами и шиитами. Мы не сунниты и не шииты. Так зачем нам это? И те, и другие ненавидят нас практически в равной степени. Война между Турцией и Ираном — вопрос времени. Но это не наша игра. Зачем мешать нашим врагам вешать друг друга? Складывается ощущение, что Нетаниягу хочет казаться добрым дедушкой, желающим со всеми дружить.

Иногда в самом конце статьи указывается дата ее написания, но в данном случае с даты нужно начать: я пишу этот текст 21 марта 2013 года. Именно сегодня последний раз открыл свои двери в Маале-Адумим музей Моше Кастеля — одного из наиболее важных и самобытных израильских художников за всё время существования государства. Музей этот, решение о создании которого было принято еще в 1982 году, открылся для публики только в феврале 2010-го, — и вот, в связи с тяжелым финансовым положением, он закрывается «до нового объявления».  

Когда я рассказываю друзьям о том, что через два года Израиль собирается посадить на Луне космический аппарат, собеседники вежливо, но скептически улыбаются: опять в тебе говорит израильская мания величия. Мол, это из серии легенд об Израиле, вроде широко растиражированной байки о выведенных здесь квадратных помидорах, которые никто из моих друзей-журналистов так никогда и не видел.

Тем не менее в начале 2015 года к Луне отправится бело-голубой (во всех смыслах этого слова) космический аппарат. Причем, создается он, в значительной степени, на любительских началах.

Ждём последнего автобуса — в 23.30. Лица в толпе напряжённые, понятно, что поместятся не все. У Кости в руках коробка с пирогом… Водитель с каким-то безнадёжным взглядом просит уплотниться, обещает взять всех. Я нарезаю пирог на ломтики складным ножом.

— Кто хочет пирога?, — кричит Костя на весь автобус.

Лица вокруг мгновенно теплеют. К нам тянутся руки. И коробка с пирогом, бережно передаваемая, плывёт над головами. Через несколько секунд так же медленно возвращается, только не она, а другая, круглая коробка с миндальным печеньем.

«От нашего стола — вашему столу!» 

1973 год. Советский лагерь. Однажды евреи-«самолетчики» сообщают: «У нас праздник. День независимости Израиля. Приходи, это ведь и твой праздник…»

Выступает Василь Пирус — статный, красивый солдат УПА, заканчивающий свой двадцатипятилетний срок. «От имени украинской общины я поздравляю моих еврейских братьев с великим праздником. У вас уже есть государство, ваше собственное государство. Я уверен, мы, украинцы, также будем иметь свое государство. И тогда я приглашу моих еврейских братьев на наш украинский праздник…»

Собственно, шанса у них не было. Даже удивительно, что сотрудников Агро-Джойнта «вычистили» на пике, а не в самом начале Большого террора. А ведь удачный поначалу  брак был — пусть и по расчету. Софья Власьевна хотела превратить местечковых евреев (читай — «нетрудовой элемент») в крестьян, и Джойнт ей в этом помог — 218 еврейских колхозов было создано в Украине на американские деньги к середине 1930-х. Шутка о евреях с лопатой стала нерелевантной, тем более, что недавние люфт меншен быстро освоили новейшую западную сельхозтехнику.