Возвращаемся вчера со встречи. Автобус, который должен был быть в 22.45, из-за выборов отменили, и вместе с толпой ждём следующего, последнего — в 23.30. Лица в толпе напряжённые, понятно, что поместятся не все. Народ заметно нервничает. У Кости в руках так и не раскрытая коробка с пирогом, им же привезённым, но потерявшимся на фоне других вкусностей. Кое-как мы протискиваемся между солдат и возвращающихся из Тель-Авива в Беэр-Шеву студентов и, о чудо, занимаем сидячие места ближе к хвосту автобуса.

Водитель с окаменевшими скулами и каким-то безнадёжным взглядом просит уплотниться, обещает взять всех. Народ уплотняется минут 10, и только ближе к полуночи мы, наконец-то, трогаемся. Перед нами сидит совсем молоденькая девочка с солдатиком. Рядом стоят ребята, «вязаные кипы», сзади — ребята чуть постарше, говорят о чём-то учебном. Я нарезаю пирог на ломтики складным ножом.

— Ми роце уга? (Кто хочет пирога?), — кричит Костя на весь автобус.

Лица вокруг мгновенно теплеют. К нам тянутся руки. Кто-то в начале автобуса, улыбаясь, машет: «Я, я хочу!». И коробка с пирогом, бережно передаваемая, плывёт над головами по направлению движения. Через несколько секунд так же медленно возвращается, только не она, а другая, круглая коробка с миндальным печеньем.

«От нашего стола — вашему столу!» Беру себе и передаю дальше, тем, кто сзади. «Водителю, водителю оставьте!», — кричат с последних мест.

«Что вы знаете, — это уже солдатик говорит. — Эта девочка (и показывает на свою подружку) — восходящая звезда. Спой, пожалуйста!» Она сияет. Ладно, говорит, только если весь автобус будет подпевать. И автобус поёт!!! И чувство необыкновенное. И печенье тает во рту.

И «вязаные кипы» поют, и студенты, и те, кто сзади.

Перед выходом «восходящая звезда» поворачивается ко мне: «Через два месяца — призываюсь!» Она обнимает меня. Тех, кто стоит, становится всё меньше. Вот уже все сидят. Мужчина постарше проходит мимо меня к выходу: «Спасибо, дочка. Не война, вроде бы, не дай Б-г, а вроде как война — все вместе как-то».

Кто-то из «кип» прозевал свою остановку. Весь автобус загудел: «Ацор ло! (Останови!)» Водитель остановился.

Красивый эфиоп потерял заколку. Все вокруг бросились искать. Включили верхний свет. Нашли ему заколку.

Я выхожу в Кирьят-Гате на предпоследней остановке. Начало второго. Водитель, улыбаясь, машет мне рукой.

Дочка не спит. Ждёт меня. Учит что-то. Скоро сессия. Обнимает меня так хорошо, тепло... Рассказываю ей про мою дорогу домой...

Сегодня она звонит мне из Беэр-Шевы, из универа, смеётся. Говорит, ребята притащили на лекцию всяких сладостей. Им все, мол, «молодцы», а они:

— До русских нам далеко!

— Каких русских?

— Да ехали тут вчера с одними в автобусе из Тель-Авива. И трезвые, вроде бы...

Натали Ваксман