Умер раввин Менахем Фруман… Смерть человека столь необычного и значительного всегда вызывает чувство опустошения, трудно найти нужные слова, непонятно, с чего начать. Наверное, проще начать с конца.

Четвертого марта отошел в лучший мир раввин израильского поселения Ткоа Менахем Фруман, считавшийся главой неформального хасидского направления в религиозном сионизме. Его похороны стали удивительным событием — тысячи людей, принадлежащих к различным и часто несовместимым слоям израильского общества —  правые и левые, религиозные и светские, раввины и политики, арабские шейхи и члены Кнессета, рок-музыканты и феллахи, ешиботники и университетские профессора, — много часов подряд пели и играли на музыкальных инструментах. Подобных похорон в Израиле еще не видели, как, пожалуй, не было и людей, подобных раввину Фруману.

Менахем Фруман был глубочайшим мистиком, умевшим объять необъятное и совместить несовместимое. Один из создателей поселенческого движения, основатель первых поселений за «зеленой чертой», он стал, вместе с тем, почти что другом Ясира Арафата и частым собеседником Слепого Шейха — главы «Хамаса» Ахмеда Ясина, а также множества других мусульманских и христианских лидеров. Он утверждал, что ближневосточный конфликт имеет под собой не политические, но духовные основания и лишь религиозные лидеры в силах его разрешить. Ортодоксальный раввин, он считал, что иудаизм сегодня, более чем когда-либо, нуждается в обновлении. (Одно из его известных высказываний: «Если люди возвращаются к вере, несмотря на то, что представляет собой сегодня религиозное общество, — это несомненное доказательство, что Б-г существует»!)

Менахем Фруман во всеуслышание говорил, что любовь важнее брака и деторождения, настаивал на необходимости «феминизации иудаизма» и приветствовал женское пение, но не принимал гомосексуализм и всеми силами боролся с проведением в Иерусалиме «парадов гордости». В Израиле Фрумана многие ненавидели, его оскорбляли, грозились убить, но, несмотря на неотмирность, неполиткорректность и парадоксальность этого человека, его считали своим духовным наставником не только поселенцы и студенты армейских иешив, но и знаменитые писатели, актеры и рок-музыканты.

Менахем Фруман родился в 1945 году в мошаве Кфар-Хасидим на севере Израиля. Множество поколений его предков были раввинами, раввином был и отец, но весьма необычным: пламенный марксист, он всегда ходил в красной кипе и не хотел давать своим детям религиозного воспитания. Менахем вырос человеком вполне светским, в армии служил в десантных частях, в ходе Шестидневной войны вместе со своей бригадой освобождал Стену Плача. Демобилизовавшись, вернулся к религии; учился в знаменитых иешивах Мерказ а-рав, Котель и Итри. На протяжении всей жизни он отличался невероятной искренностью, сквозившей во всех его поступках; рассказывают, что первые полгода учебы в Мерказ а-рав он отказывался селиться в общежитии, пока полностью не завершит процесс «возвращения», и ночевал в ближайшем сквере в спальном мешке. Был любимым учеником р. Цви-Йегуды Кука, в доме которого прожил несколько лет, раввинскую смиху (посвящение) получил от главного раввина ЦАХАЛа Шломо Горена и главного раввина Израиля Авраама Шапиро. Еще учился — в Еврейском университете, вместе с группой единомышленников создал движение «Гуш Эмуним», основывал поселения, преподавал в иешивах. С начала восьмидесятых и до конца жизни был раввином поселения Ткоа, в котором вместе живут религиозные и светские евреи, преподавал хасидизм в иешиве «Атниэль» и каббалу у себя дома.

Глубочайшая приверженность Торе сочеталась у рава Фрумана с необычайной широтой взглядов и открытостью миру. Когда-то меня совершенно потрясла сказанная им между делом фраза: «Само выражение «ортодоксальный еврей» — это абсурд! «Ортодокс» —  человек, который считает, что верить можно «правильно» или «неправильно», — просто ничего не понимает в еврейской вере!». Таково было его кредо — следование безграничной Б-жественной воле, выраженной в Откровении, предоставляет человеку безграничную свободу. Дозволенными или запретными могут быть поступки, но нет и не может быть запретных идей и взглядов.

Именно поэтому он, раввин и поселенец, с легкостью находил общий язык с интеллектуалами любого сорта — левыми писателями и актерами, художниками и музыкантами, философами и лидерами правых движений, а также с представителями любых религий: мусульманскими шейхами, христианскими священниками или Далай-Ламой. Среди прочего, в 2006 году он организовал встречу главных раввинов Израиля и представителей мусульманского духовенства с Далай-Ламой XIV. Раввин Йона Мецгер предложил тогда создать своего рода «религиозную ООН», объединение духовенства всех религий, которое могло бы решать глобальные проблемы исходя из духовных предпосылок. Далай-Лама горячо поддержал это предложение, но из него, к сожалению, ничего не вышло. Теперь, пожалуй, выйдет нескоро — это была одна из тех величественных идей, которые рав Фруман безуспешно пытался реализовать на протяжении всей своей жизни.

Раввин Фруман категорически отказывался верить в существование иной «объективной реальности», кроме воли Творца. Он часто упоминался в СМИ, обычно с осуждением и почти всегда — в связи с его многочисленными встречами с «врагами Израиля»: теми же Арафатом и Ясином, другими лидерами «Хамаса», Эрдоганом, иранскими аятоллами… Особенно резко его осуждали соседи и соратники-поселенцы. Мало кто был готов согласиться с его мистическим восприятием мира — уверенностью в том, что за большинством мировых конфликтов стоят конфликты духовные, поэтому чисто политическими методами их невозможно разрешить, а можно лишь усугубить. Он верил, что люди духа знают: на все воля Б-га, Жаждущего мира, потому в их силах добиться мира, несмотря ни на что. Со Слепым Шейхом (которому рав Фруман для начала пообещал ад за все то зло, которое он совершает) они не только договорились, что конфликт раздувают «безбожники с обеих сторон», но и разработали некое подобие соглашения между Израилем и «Хамасом». Не о мире — шейх Ясин даже не рассматривал возможность переговоров с сионистами, а рав Фруман никогда не был готов поступиться частью Земли Израиля, — но о долгом и прочном прекращении огня. Увы, израильские власти просто отказались принимать это соглашение всерьез.

Менахем Яглом, «Лехаим»