Украинскую политическую реальность последних недель скучной никак не назовешь. Любопытствующему наблюдателю жизнь подсовывает целый ворох сюжетов, разворачивающихся прямо у нас на глазах. Но, признаться, богатство материала в этой лаборатории этнополитических конфликтов отнюдь не радует. Многие детали мозаики имеют почти фарсовый оттенок — одно громогласно объявленное оппозицией всенародное восстание, за месяц практически незаметного шествия по стране достигшее апогея в феерической сценке закидывания снежками женщин, чего стоит. Если это попытка повторения акции «Восстань, Украина!» десятилетней давности, то сегодня она явно повторяется как фарс. Однако происходят все эти «нелепости» на отнюдь не смешном фоне, и общая картина политической жизни страны скорее удручает, чем забавляет. Конечно, эксперт должен спокойно анализировать факты и процессы, оперировать статистикой, а не вводить аудиторию в заблуждение, придавая логичный вид собственным субъективным ощущениям. Однако в современной украинской ситуации нет, пожалуй, такой башни из слоновой кости, которая позволила бы абстрагироваться от бушующих на улице ветров.

Листовка группировки «Патриот Украины»

Было бы нечестно делать вид, что я остаюсь отстраненным, скажу сразу — я обеспокоен. Думаю, ключевые слова, характеризующие тенденции последних месяцев, это — поляризация, радикализация, конфронтация или, еще короче, — ненависть.  

Речь идет о чем-то более серьезном, нежели противостояние власти и оппозиции. Общество, пойманное в ловушку раскачивающегося маятника политической борьбы, теряет способность к различению добра и зла, приемлемого и недопустимого. Моральные рамки размываются противостоянием свои/чужие.

Попробую привести несколько примеров. 

28 марта Апелляционный суд Сумской области оставил в силе приговор в отношении двух молодых людей — Владимира Никоненко и Игоря Ганенко, признанных виновными в совершении действий, предусмотренных статьей 296 УК — «хулиганство».  Речь идет о прогремевшем на всю страну приговоре за трафаретное изображение на заборах и стенах домов в Сумах мужчины, напоминающего президента страны, с красной точкой на лбу, очевидно, имитирующей последствия выстрела. «В тюрьму за граффити с Януковичем», «Два года тюрьмы за рисунок» или просто «Репрессии против патриотов!» — кричали заголовки. Часть общественности была искренне возмущена тем, что суд отказался пересмотреть вопиюще несправедливое, по их мнению, решение первой инстанции. Блоггеры в Интернете разобрали изображения «простреленного» портрета на «аватары», деньги на адвокатов «узникам совести» собирали всем миром. Молодые люди, отправившиеся кто в тюрьму, а кто в колонию, сразу стали национальными героями, жертвами политических преследований, а решение суда в оппозиционной риторике встало в один ряд с другими примерами, мягко говоря, избирательного правосудия. 

Мне же приговор, несмотря на непонятные и неприятные детали следствия и судебного производства, в целом не показался столь уж вопиюще несправедливым.  Возможно, потому, что сочувствующая общественность не была столь же широко, как о граффити с человеком, похожим на Януковича, осведомлена о других, более принципиальных эпизодах дела. Я же пристально следил за следствием задолго до того, как «сумские патриоты», как осужденных прозвали журналисты, попали на страницы газет.        

Отметим, что уголовное дело, по которому судом первой инстанции вообще-то были признаны виновными четыре человека, включало в себя массу эпизодов. Апелляцию подавали только в отношении двоих из хулиганской группы (а вернее, «нацистской банды»), не принимавших участие в самом опасном преступлении — поджоге общежития Сумского госуниверситета, где проживали темнокожие студентки из Африки. Летом 2011 г. поздним вечером, когда девушки уже спали, в комнату на первом этаже, разбив стекло, вбросили «фаер» — дымовую гранату, горящую ярким открытым пламенем. Помещение и прилегающая к нему часть коридора выгорели полностью, студентки только чудом не пострадали — успели проснуться и сбежать, бросив все вещи в огне.

Поджигатели ничего не имели персонально против девушек и не сводили личные счеты. Молодые люди, о которых с таким сочувствием писала оппозиционная пресса,  были расистами, полагавшими, что «чужакам» не место в Украине. О мотивах поджигателей красноречиво свидетельствовали надписи, оставленные ими возле разбитого окна подожженного общежития и вокруг здания. Среди прочего, надписи содержали адрес неонацистского веб-сайта, на котором открытым текстом призывали убивать иностранных студентов — «разумеется, небелых рас».     

Никоненко и Ганенко, действительно, не принимали непосредственного участия в поджоге (хотя последний во время преступления и присутствовал неподалеку). Однако вместе с поджигателями (и еще несколькими активистами, избежавшими судебного преследования) они составляли устойчивую неонацистскую банду, совершавшую  преступления на почве расовой и национальной ненависти, в том числе — антисемитизма. Ганенко, неформальный лидер местных молодых национал-экстремистов, до поджога общежития как минимум дважды в 2010 - 2011 гг. совершал акт вандализма в отношении здания Сумского благотворительного еврейского центра «Хесед хаим». Из всей группы только Никоненко принимал участие исключительно в настенной росписи. Возможно, ему конкретно суд мог бы избрать менее жесткое наказание. Однако с учетом всего сказанного мне представляется, что нет особых оснований упрекать суд в принятии «политически мотивированного решения против политических оппонентов действующей власти».

Так или иначе, но утверждение «в тюрьму за рисунок» — просто ложь. И различные общественные деятели, развернувшие кампанию в защиту т.н. «сумских патриотов», не могут не знать, что речь идет о разгроме неонацистской банды.  Почему же расисты и антисемиты, осужденные за конкретные уголовные преступления, так легко стали национальными героями сопротивления режиму?   

Ответ лежит на поверхности — потому, что они выступали против президента, и этого оказалось достаточно в глазах общественности, чтобы сквозь пальцы посмотреть на «шалости» молодых людей. Поляризация общества естественным образом приводит к подобной избирательной слепоте.

В качестве другого хрестоматийного примера можно вспомнить не менее громкое дело т.н. «васильковских террористов». Напомню, что речь идет о лидерах неонацистской группировки «Патриот Украины» из Василькова Киевской области, которых обвиняют в подготовке взрыва. Знаковыми в этом деле стали имена Игоря Мосейчука и Сергея Бевза, депутатов Васильковского горсовета. По первоначальной информации правоохранительных органов они готовились совершить теракт либо в центре Киева, либо в самом Василькове во время народных гуляний по случаю Дня независимости. Позже следствие пришло к версии, что национал-экстремисты собирались взорвать памятник Ленину в одном из городов Киевской области.

Судебное разбирательство еще продолжается, но лично мне представляется вполне правдоподобной версия о том, что взрывное устройство в помещение, где его обнаружили, было подброшено. Однако это не отменяет неонацистскую идеологию и экстремистский характер деятельности организации «Патриот Украины»,  не только разжигающей межнациональную вражду, но и практикующей насилие в отношении представителей нацменьшинств и политических оппонентов.

Сами подсудимые, как можно узнать из СМИ, подозреваются в причастности ко многим чисто уголовным и уголовно-политическим преступлениям. Например, Мосейчук ранее уже был осужден, еще один активист организации осужден дважды. Судя по имеющейся информации, активисты «Патриота» под руководством Мосейчука, обеспечивавшего «связку» между неонацистами, городскими властями и откровенным криминалом, во время местных выборов 2010 г. принимали активное участие в физическом воздействии на оппозиционных кандидатов, наблюдателей, журналистов и местных активистов, пытавшихся воспрепятствовать фальсификациям. Собственно, тогда же неонацисты и сами стали депутатами горсовета.

На мой взгляд, несмотря на сомнительность конкретного обвинения в подготовке взрыва, правоохранительным органам давно пора было заняться деятельностью безнаказанных национал-экстремистов. Однако в глазах многих это дело — один из многочисленных примеров репрессий, развернутых властями в отношении украинских оппозиционеров и патриотов. «Свободу васильковским террористам!» на оппозиционных митингах стандартно скандируют после «Свободу Юлии Тимошенко!» и «Свободу Юрию Луценко!».        

Надо сказать, что помимо «васильковских террористов» по всей стране за последние два года находятся под следствием или уже сидят около десятка ключевых активистов «Патриота Украины», в том числе харьковское руководство группировки. Их тоже обвиняют (или уже осудили) не за политическую деятельность оппозиционного характера, а за конкретные уголовные преступления (в том числе — умышленное убийство и покушение на убийство). Из них тоже стараются сделать «жертв политических репрессий», однако с меньшим успехом.  

Как и в случае «сумских патриотов», большинство активных участников кампании в поддержку подсудимых не могут не знать о характере деятельности организации. Более того, несколько лет назад, когда колонна «Патриота Украины» совместно с «Братством» Дмитрия Корчинского с боем  (правда, неудачно) прорывались через территорию здания  СБУ на Майдан Незалежности, многие из сегодняшних защитников Бевза и других «васильковских террористов» называли их провокаторами.

Однако изменился политический контекст, и они стали национальными героями. Просто потому, что они — за Украину, наши национальные ценности и идентичность, и против «антиукраинской», оккупационной власти.

Я привел только несколько элементов мозаики, складывающихся в весьма зловещий узор. Некорректные действия правоохранительных органов против правых экстремистов способствуют формированию к ним сочувственного отношения со стороны оппозиционно настроенной части украинского гражданского общества.

Как это ни парадоксально, эти настроения крайне выгодны действующей власти, поскольку дают возможность представить всю оппозицию в целом национал-экстремистами. Это позволяет власти объяснить международному сообществу авторитарные и репрессивные меры, направленные на подавление политической оппозиции и сворачивание гражданских свобод в стране. Характерно, что практически все активные участники акций гражданского протеста, привлеченные к ответственности за столкновения с милицией (начиная с протестов против принятия нового Налогового кодекса и заканчивая закидыванием снежками и льдом представительниц Партии регионов под стенами ВР 2 апреля 2013 г.), являются членами праворадикальных групп.  

В результате, в определенной среде, далеко не всегда симпатизирующей взглядам арестованных или осужденных ультраправых, формируется настоящий культ «политзаключенных» и «жертв репрессий со стороны режима». Ксенофобы, подозреваемые (или признанные виновными) в совершении тяжких преступлений, связанных с насилием и т.п., героизируются не только в национал-экстремистской среде, но и в гораздо более широких оппозиционных кругах.    

В рамках сложившегося политического контекста «наши» всегда правы; «враги» же перестают восприниматься как существа одного с нами биологического вида. В данной ситуации не только невозможен какой-либо цивилизованный диалог или компромисс, но  практически отсутствует какая-либо общественная ниша, позволяющая не выбирать сторону в этом противостоянии. На линии фронта самокритика неуместна. 

При этом значительная часть общества осмысляет ситуацию в терминах этнополитических. Красноречивая митинговая фразеология заставляет напрячься: оппозиция ведет национально-освободительную борьбу, честные патриоты должны сплотиться в борьбе с украинофобской властью... «Поощрение фашиствующих боевиков», «демонстративно-публичное проявление политического терроризма и возрождающегося фашизма» — накручивается истерика и в официозной риторике партии власти.           

Вероятно, ближе к президентским выборам эта истерика будет только нарастать. Я не драматизирую ситуацию, но искренняя национальная экзальтированность, подстегиваемая ощущением угрозы собственной идентичности, с одной стороны, и готовность провоцировать и эксплуатировать «перехлесты» национального чувства, с другой, могут привести к поистине катастрофическим последствиям. 

Общество засасывает в водоворот взаимного озлобления и ненависти. И пока не видно, что может остановить этот процесс. 

Вячеслав Лихачев, специально для «Хадашот»