Уходящий год стал юбилейным, десятым годом работы над  мониторингом проявлений антисемитизма в Украине. Признаюсь, еще недавно мне было приятно констатировать с фактами в руках, что антисемитское насилие в Украине сошло на нет. Однако по итогам 2012 года я вынужден констатировать некоторое ухудшение ситуации. Минувшим летом было зафиксировано три факта бесспорно антисемитского насилия. 

Пришло ли время достать все скелеты из еврейских шкафов? Достаточно ли мы зрелый народ, чтобы говорить о себе правду и только правду? Что предпочтительнее — академическая свобода или политическая целесообразность? И насколько справедлив ярлык «еврея-антисемита», которым награждается каждый, кто посмел выйти за рамки общепринятого дискурса? Об этом мы беседуем с московским религиоведом, переводчиком, ведущим семинара Двар-Тора Юрием Табаком. 

Первое, о чем думается по прочтении интервью Юрия Табака — насколько все-таки самобичевание или, если хотите, тшува встроены в нашу культуру. Даже на уровне религиозной практики, ведь целый месяц элул отведен покаянию и самоанализу. Еврейское сознание строится на диалектике, а не догмах, поэтому самокритикой заниматься не только можно, но и нужно. Как и задавать неудобные вопросы, о которых идет речь в материале.

О судьбе древней Сатановской синагоги 1514 года рождения за последние годы писали не раз. Еще бы! Перефразируя одного политика, можно утверждать: «Сатановская синагога, может, и не еврейский памятник истории № 1 в Украине, но и точно не №2!». Весной этого года бесхозная святыня, наконец, обрела хозяина, а к 500-летнему юбилею синагоги должны завершиться все основные работы по реставрации уникального здания.

Будущее Координационного совета российской оппозиции прогнозировать сложно, хотя похожие структуры очень быстро загнулись от разногласий, противоречий и рутины. Усилия либерально мыслящих евреев, желающих перекроить Россию под целевую аудиторию кафе «Жан­-Жак», в очередной раз вызывают недоумение. Сахар Бродского, чай Высоцкого и Россия Троцкого — гремучий, как показала история, коктейль, который вызвал массовое несварение желудка.

«Еврейский музей и Центр толерантности» в Москве запустил креативную рекламную кампанию под лозунгом: «Приходи, познакомься с самой неординарной историей на Земле». Например, на постере у трамвайной остановки написано: «Представьте себе: сорок лет в пустыне и ни малейшей надежды дождаться трамвая». А реклама рядом с подземным переходом напоминает: «Даже дорогу не всегда легко перейти, нам же приходилось пешком переходить море».

Давайте заканчивать с пустой болтовней о том, что ненависть к евреям — это на самом деле ненависть к Франции. Не нужно повторять ошибки тех, кто в момент мученической гибели Илана Халими множит семантические кривляния, мол, отдает ли это дело антисемитизмом или нет. Как говорил Камю, назвать вещи своими именами значит хоть немного исправить мир. Поэтому наша первая цель — произнести эти самые слова: Европу накрывает волна антисемитизма нового типа.

В 1622 году герцог Тосканы Козимо Медичи II запретил евреям селиться в Питильяно и владельцы домов с дубинками в руках потребовали, чтобы евреи, снимавшие у них квартиры, покинули свои жилища и переселились в гетто. Через сто лет в память об этом печальном событии местные еврейские кулинары создали новое оригинальное блюдо — сладкий десерт sfratto dei goym («изгнание гоями») — сегодня это национальная сладость Питильяно, охраняемая Slow Food Association.

Раввин единственной синагоги Дели, Исаак Иезикиель Малекар, офицер ВВС Индии в отставке и адвокат по образованию, провел свадебную церемонию, ставшую первой еврейской свадьбой в индийской столице за последние полвека. Сам Малекар присутствовал на хупе не только в качестве раввина, но и как отец невесты: юная Шуламит, специалист по маркетингу, сочеталась браком с Шароном Пинхасом Полкаром, сотрудником индийского отделения японского холдинга «Номура».

Израильскую армию всегда отличала агрессивность, быстрота, смелость в принятии решений, дерзость, переходящая в наглость. Есть ли это сейчас? Армия все больше прячется за заборами, за роботами и плазменными планшетниками. Израильский солдат, прошедший многомесячное обучение, беспомощно стоит перед толпой, бросающей в него камни и бутылки. Помнится, Потемкин отменил телесные наказания в армии, потому как битый солдат хорошим быть не может. А оплеванный?

Образ распятого Иисуса, который ассоциируется с темой мученичества, становится для Шагала новым символом — переживающего смертные муки еврейства. Художник «снимает» с Иисуса терновый венец и вместо этого дает ему талес и саван, визуально возвращая Иисуса в мир иудейской традиции. Выступая в Нью-Йорке на идише в конце мая 1945 года, Шагал говорит: «Никакие конференции ни к чему не приведут, пока еврейский народ не будет снят с креста, на котором его распинали две тысячи лет».

Более 40 лет жена душеприказчика Кафки Макса Брода, вместо того, чтобы отдать архив великого писателя в Национальную библиотеку Израиля, приторговывала уникальными документами. На днях судья Талия Копельман-Пардо вынесла, как сама призналась, самое важное в своей жизни решение — архив Франца Кафки будет передан в Национальную библиотеку в Иерусалиме. «Вам не кажется, — сказала она, — что это символично: приговор по делу Кафки выносит судья К.?» Так звали героя романа «Процесс». 

Первого своего «полицая» я встретил в январе 1973 года в Свердловской пересыльной тюрьме. Хорошо помню, как меня захлестнуло тогда негодованием: меня, еврея, ищущего правды политического заключенного, соединили в одной камере с этим негодяем, карателем, убийцей. Слава Богу, хватило ума не колотить в дверь, не требовать убрать меня или его. Не сомневаюсь, били бы меня всерьез, до крови. В советской тюрьме не выбирают сокамерников.

Действие фильма «Высоты свободы» происходит в 1954 году, когда началось движение за десегрегацию. А это значит: долой школы с учащимися отдельной расы, батальоны с солдатами одинакового цвета кожи и районы, смахивающие на гетто! Раньше братья Керцман жили с представлением, будто весь белый свет состоит из одних евреев, — теперь, в соответствии с духом времени, они начинают совершать вылазки за границы Liberty Heights. И что же они узнают?

Известные города — большие и маленькие, древние и не очень — различаются мифами. Мифы питают их ауру, отражаются в менталитете жителей, привлекают туристов. А те города, где долго и во множестве жили евреи, отличаются еще и еврейскими мифами. Вот и черновицкий поэт и импресарио Семен Цидельковский, рассказывая о черновицком администраторе и культуртрегере Пинхасе Фалике, сумел создать культурный миф города Черновцы.