В аэропорту Бен-Гурион в Тель-Авиве приземлился очередной рейс Фонда Дружбы с 273 репатриантами  из Украины на борту. Алина и Вячеслав — супружеская пара врачей из Мариуполя.  Алина вспоминает ужасы, которые довелось пережить ее семье: «Военные действия начались как раз перед родами.  Мой муж работал патологоанатомом и был подавлен количеством трупов, привезенных в морг… сын едва научился говорить, но уже знает такие слова, как «война» и «стрелять». 

В советские годы подвиг героев Собибора старались «не выпячивать». Причина? Эти люди были евреями (заместитель лидера восстания Александра Печерского Леон Фельдхендлер — вообще, сын раввина), они побывали в плену…

А как же Украина? Вспомнила ли она о своих сыновьях? Ведь Печерский родился в Кременчуге, а его ближайший соратник Аркадий Вайспапир до сих пор живет в Киеве. Нет, к сожалению забыла.

Ребенком я рос на этих историях. О советских расстрелах заключенных в июне 1941 года в соседнем лесу, где тела сбрасывали в яму с известью и ревели моторы, чтобы не было слышно криков. О том, какими злыми были немцы, отступавшие летом 1944-го. О послевоенных годах, когда «Советы» воевали с бандеровцами и, ложась спать, никто не знал, доживет ли до утра. Бандеровцы в этих рассказах тоже выглядели не наилучшим образом.

Когда появились первые художники-евреи, как они решали дилемму между национальным и общечеловеческим, и почему американский и советский авангард представлен почти сплошь еврейскими именами — в интервью с израильским искусствоведом, главным куратором Еврейского музея в Москве Григорием Казовским. 

— Критики писали, что евреи — самая модернистская нация, а значит, любой художник-модернист тоже еврей.