Ребенком я рос на этих историях. О советских расстрелах заключенных в июне 1941 года в соседнем лесу, где тела сбрасывали в яму с известью и ревели моторы, чтобы не было слышно криков. О том, какими злыми были немцы, отступавшие летом 1944-го. О послевоенных годах, когда «Советы» воевали с бандеровцами и, ложась спать, никто не знал, доживет ли до утра. Бандеровцы в этих рассказах тоже выглядели не наилучшим образом.

Когда появились первые художники-евреи, как они решали дилемму между национальным и общечеловеческим, и почему американский и советский авангард представлен почти сплошь еврейскими именами — в интервью с израильским искусствоведом, главным куратором Еврейского музея в Москве Григорием Казовским. 

— Критики писали, что евреи — самая модернистская нация, а значит, любой художник-модернист тоже еврей.

500 лет назад, когда в Баварии был принят «Закон о чистоте пива», евреи разрешили использование этого напитка для кидуша до тех пор, пока оно является «вином земли». Такое решение, безусловно, более актуально для Баварии, чем винодельческих регионов.

Когда в средние века они были изгнаны из европейских городов, некоторые занялись выращиванием хмеля, а уже к 1890 году в Нюрнберге около 70% ферм принадлежали евреям.

Возможно ли палестино-израильское урегулирование на нынешнем этапе, актуален ли сегодня этический код ЦАХАЛа и почему множество бывших высокопоставленных силовиков примкнули к левому лагерю — в интервью с первым религиозным генералом ЦАХАЛа, экс-главой Совета национальной безопасности Израиля и бывшим заместителем начальника военной разведки Яковом Амидрором.