Говоря о наследии Шестидневной войны мы, прежде всего, имеем в виду Территории. Именно так, с большой буквы. Для одних они оккупированные, для других — освобожденные. Кто-то считает их даром Небес, а кто-то — проклятием израильской демократии.

О месте Иудеи и Самарии в религиозном дискурсе рассказывает раввин Галицкой синагоги при образовательном центре «Мидраша ционит» Пинхас Розенфельд.    

— Рав Пинхас, прежде чем поднимать проблему территорий, давайте очертим границы Эрец Исраэль. Они вообще существуют — четко очерченные границы Земли обетованной — или меняются в зависимости от исторической эпохи и политических убеждений? В разгар первой Ливанской войны некоторые из раввинов включили даже Бейрут в наделы колен Ашера и Нафтали. Видимо, потому, что на тот момент это казалось им оправданным. 

— Действительно, границы Эрец Исраэль непостоянны. Есть земля, обещанная Аврааму, и она обладает высшим уровнем святости. Вместе с тем в книге Дварим сказано, что «всякое место, на которое ступит нога ваша, — будет ваше». Таким образом, территория, например,  нынешней Сирии, включая Дамаск, рассматривается как «частичная Эрец Исраэль». Частичная потому, что Давид захватил эту землю и распространил на нее святость Земли Израиля еще до того, как стал царем.

Если говорить о современных пределах Эрец Исраэль, то они ограничены землями, завоеванными евреями по возвращении из вавилонского плена в VI веке до н.э. И с этой точки зрения спорен, например, статус Эйлата, который изначально не входил в состав Земли Израиля. Некоторые раввины считают, что государство Израиль, как представитель еврейского народа, захватив Эйлат, распространило на него святость Эрец Исраэль. Что касается Бейрута, то по большинству мнений он как раз входит в границы Эрец Исраэль, но этот город никогда не был освящен еврейским присутствием, поэтому мы на него не претендуем.  

На самом деле, для религиозного еврея очень важно понимать, где начинается и заканчивается Земля Израиля, поскольку от этого зависит исполнение заповедей, связанных с Землей обетованной, а таких в Торе без малого две трети.

— А существует ли заповедь освобождения Эрец Исраэль? Должны ли евреи начать войну, если некая часть Земли Израиля находится под управлением иностранного государства или политического образования, не угрожающего при этом Израилю?

— Безусловно, да. Если даже миролюбивый сосед в силу обстоятельств присвоил себе часть Земли Израиля, он, по идее, должен ее вернуть. В случае освобождения Эрец Исраэль силой речь идет о милхемет мицва — заповеданной войне.

— Другими словами, территория Эрец Исраэль — это постоянный источник конфликта (хотя половина стран мира пребывает в состоянии территориальных претензий друг к другу). Если подходить к этому вопросу с точки зрения реал политик, остается широкое поле для компромисса, но теологический подход не оставляет такой возможности. Когда речь идет о милхемет мицва, нельзя сказать, мол, как-нибудь в другой раз.

— Ну, собственно, на протяжении двух тысяч лет евреи так и говорили. Хотя эта заповедь не догматична — речь не идет о войне камикадзе. Что, собственно, и объясняет почему поселенческое движение началось после Шестидневной войны, когда открылась  историческая возможность для заселения территорий.  

— Насколько продуктивны галахические споры о проблеме Иудеи и Самарии? Мало кто помнит, что рав Йосеф Соловейчик — один из столпов американских модерн ортодокс, еще осенью 1967-го, на волне всеобщей эйфории, писал, что «вмешательство раввинов в вопрос о том, какие территории можно отдавать арабам, а какие нельзя, представляется мне совершенно неприемлемым», и добавил: «Я прекрасно осознаю святость Стены плача, могилы праматери Рахели и пещеры Махпела — но не стоит преувеличивать. Иудаизм — это не только святые места. Святыней для нас является Всевышний, а не могилы...»

— На мой взгляд, раввины просто обязаны заявлять свою политическую позицию по данному вопросу, именно в этом и состоит одна из их миссий. Ведь если специалист по опреснению воды отмалчивается, когда в обществе идет предметный спор об экологических проблемах, то он не выполняет свой гражданский долг. Точно так же мы не удивляемся, если врач дает экспертную оценку реформам в сфере здравоохранения, хотя сами реформы — дело политиков.

Что касается рава Соловейчика, то его идеи в какой-то мере востребованы сегодня в иешиве Ар Эцион — одной из крупнейших в Израиле. Но чаще встречается противоположная точка зрения, и в этом смысле интересна позиция Любавичского ребе, который, в общем-то, был против создания государства Израиль, считая, что это отдаляет приход Машиаха. Тем не менее он выступал против возврата территорий, руководствуясь элементарной логикой и полагая, что любое отступление создаст угрозу для безопасности евреев в Эрец Исраэль. Вот вам чисто религиозный ответ на политическую проблему.

— То есть, если бы Любавичскому ребе с фактами в руках доказали, что контроль над территориями с точки зрения безопасности является не благом, а совсем наоборот, то он с готовностью бы их отдал?

— Теоретически это вполне возможно. Зачем далеко ходить — вспомним, как позиция выдающегося галахического авторитета, рава Овадьи Йосефа сделала возможным соглашения Осло. Он просто взвесил на виртуальной чаше весов все плюсы и минусы и постановил, что ради предотвращения опасности для жизни евреев можно отдать часть Эрец Исраэль. Хотя это и выглядит несколько странно, поскольку речь идет о милхемет мицва, и понятно, что любая война сопряжена с риском для жизни.

— Характерно, что первые сионисты, активно выкупавшие земли в Палестине, приобретали участки лишь в прибрежной полосе, а также в Галилее. Никто не положил глаз на каменистые холмы Самарии и Иудейскую пустыню — сердце библейского Израиля. Не потому ли, что для этих халуцим имела значение реальная земля, на которой можно создать жизнеспособное еврейское государство, а географическую иллюстрацию к Библии они оставили раввинам и археологам?    

— Интересно, что это — те самые люди, которые не приняли план Уганды, а мечтали именно об Эрец Исраэль. И именно здесь они стремились создать ядро будущего национального очага, выкупая любые подходящие для возделывания земли. Но и Иерусалим был для них очень важен.

— Как символ — безусловно. Но они понимали, что нельзя превратить реальную жизнь в символ. Насколько вообще трансформировался сионизм с тех пор? Ведь если 100 лет назад халуцим, возделывающие землю, были примером настоящих сионистов, то сегодня этот образ олицетворяет поселенец.

— У них, безусловно, разные мотивации. Но настоящий халуц всегда должен быть в спорных точках, а поскольку сегодня на Хайфу и Тель-Авив всерьез мало кто претендует, настоящие сионисты заселяют Иудею и Самарию. Просто точка спора переместилась. Поэтому сегодня сионизм практически тождественен религиозному сионизму.

— У вас не складывается ощущение погони за мифом — Обетованная или Святая земля постоянно ускользает, за нее постоянно надо бороться.

— У Вишневского есть хорошее одностишие на эту тему: «Не приходи, не порть мне ожидание». Разумеется, когда люди достигают цели, теряется смысл их существования. Но точно так же, наверное, с точки зрения Шимона Переса, нельзя заключать мир, поскольку это остановит мирный процесс.

А если серьезно, то очень важно понять, что этимологически словосочетание Святая земля — неверно. Нет понятия Эрец кдуша (Святая земля), а есть Эрец а-кодеш (Земля святости). Земля сама по себе не свята, но, живя на ней, ты можешь проявлять святость.

Опять же, не надо абсолютизировать понятие заповеданной войны за освобождение Эрец Исраэль. Все зависит от исторического контекста. Так рабби Йоханан Бен Закай сдал римлянам в I веке н.э. Иерусалим. Когда император Веспасиан дал ему право выбора, он мог попросить оставить в покое Иерусалим и Храм, но решил удалиться в Явне. Это гражданский подвиг сродни поступку Барклая-де-Толли, который, оплеванный всеми, продолжал отстаивать необходимость стратегического отступления. Кстати, время показало, что выбор Бен Закая был верным — Закон удалось сохранить.

Вообще, можно найти высказывание (а то и поступок) в подтверждение любых взглядов на эту проблему. У Йешаягу Лейбовича есть, например, потрясающая фраза: «Связь еврейского народа и Иерусалима стоит выше всех рациональных толкований ...и поэтому мы должны отдать его арабам». Почему? Потому, что мы никогда не сможем рационально объяснить эту связь народам мира. Но Лейбович маргинал или, если хотите,  человек, постоянно совершавший гражданские подвиги. 

С другой стороны, царь Шломо — совсем не маргинал, а между тем в книге Царей описывается, как он подарил царю Цура аж три города в Эрец Исраэль — просто в знак признательности за то, что тот помог построить ему храм... Некоторые комментаторы, правда, утверждают, что имелось в виду просто перечисление налогов с этих городов в казну Цура.

— И все-таки восприятие евреями Эрец Исраэль в корне отличается от отношения других народов к своей родине. В этом Лейбович прав.

— Без сомнения. Начнем с того, что понятие историческая родина в применении к Эрец Исраэль — ошибочно. Тем более, это не родина-мать, потому что евреи, вероятно, единственная нация, родившаяся не на своей земле. Мы пришли в Землю Израиля в зрелом возрасте и завоевали ее.  Недаром, в Танахе Эрец Исраэль — не мать и не отец, а жена, ожидающая своего мужа, который придет и возьмет ее.

Разница принципиальная.  К родине-матери относишься как к родителям, которых, как известно, не выбирают. У евреев речь идет о свободном выборе, подобно тому, как мы выбираем женщину, с которой связываем судьбу. Раби Аба говорит в Талмуде, что один из главных признаков Избавления — это момент, когда Эрец Исраэль, дождавшись своего мужа — еврейский народ, — начнет плодоносить. Это взаимоотношения совсем другого уровня.                                 

— Печально, но позиция раввинов в отношении территорий часто становится предметом банального политического торга. Буквально недавно лидеры религиозных партий ШАС и Яадут а-Тора в отместку за то, что их не включили в правительственную коалицию, заявили, что больше им с правыми не по пути, и свернули налево. В ШАС говорят, что «мы проголосуем за замораживание строительства, за сокращение бюджетов поселений и за любые другие шаги». То есть, ценность Иудеи и Самарии в глазах харедим весьма сомнительна и обусловлена исключительно меркантильными соображениями.

— У этих партий есть свои приоритеты, ради которых вполне можно поступиться Эрец Исраэль. Любая политическая сила, например Партия пенсионеров, имеет свою повестку дня — проблемы социального обеспечения, здравоохранения и пр. А в вопросах образования они готовы поступиться принципами, и это, на самом деле, не продажность.

— Но мы говорим о религиозных партиях, которые не могут игнорировать значимость Эрец Исраэль...

— Правильно, но эта значимость не связана для них с государственной политикой в отношении территорий. Их волнует, скорее, как отделять в Эрец Исраэль трумот и маасерот (часть урожая в пользу бедных) и от какого фруктового дерева. Они воспринимают мир как закрытое помещение, где ты должен, соблюдая заповеди, в течение жизни набрать максимум очков, как в компьютерной игре. Наверное, это адекватная позиция в галуте, поскольку, закрывшись в панцире как черепаха, ты хорошо сохраняешься, но вряд ли она уместна, когда ты выходишь на историческую сцену и должен принимать какие-то решения. Так что дело все-таки не в предательстве, а в искаженном мировоззрении.       

— К сожалению, мало кто знает и о таком явлении, как левый религиозный сионизм, представленный группой Меймад во главе с ныне покойным равом Йехудой Амиталем. Им удалось сочетать сионистскую идеологию, левый подход к решению арабо-израильского конфликта с верностью традиции в ее ортодоксальном изводе.

— Все дело в изначальном подходе к решению любой задачи. Серьезный раввин может быть светски широко образован, но опираться на еврейское самосознание. Сторонники же Меймад, на мой взгляд, отталкиваются не от еврейской составляющей, а от либеральной традиции, которую легитимируют еврейским компонентом. Тора ведь уживается с любым мнением — всегда можно притянуть за уши необходимую цитату.

Сама по себе галаха эталоном морали не является — это некий инструмент, усиливающий  человеческий потенциал. В Талмуде сказано, что если человек удостоился, то галаха становится его эликсиром жизни, но если не удостоился, то Тора для него — смерть. Тора делает порядочных людей еще более нравственными, а аморальных еще более аморальными.  Более того, аморального ученика запрещено учить галахе, поскольку он будет использовать ее для совершения безнравственных поступков. Недаром говорится дерех эрец кадма ле-Тора (мораль предшествует Торе). Человек нравственный с помощью галахи может выйти на абсолютный уровень морали. Но если он изначально нацелен на нечто иное, то, опираясь на галаху, в состоянии оправдать даже то, что светские себе никогда не позволят.

Левый подход к решению арабо-израильского конфликта для религиозного еврея весьма необычен. Люди, его разделяющие, живут по галахе, но не отталкиваются от еврейского мировоззрения, украшая свой широкий кругозор еврейским декором. 

Беседовал Михаил Гольд