Из 8 народовольцев, покушавшихся на императора Александра II, еврейкой была лишь Геся Гельфман. Первую бомбу в карету императора бросил русский мещанин Николай Рысаков, вторую (убившую царя) — поляк Игнатий Гриневицкий, план расстановки метальщиков чертила дочь губернатора Петербурга Софья Перовская. Но в газетах именно евреев обвинили в убийстве самодержца и погромы не заставили себя ждать.

На что надеялись издатели первых еврейских газет в России, как полемика «Сиона» с украинским журналом «Основа» прозвучала на всю империю, и почему «Русский еврей» редактировал убежденный антисемит Петр Рачковский — об этом и многом другом в интервью с выпускником магистерской программы по иудаике НаУКМА Романом Виленским.

Проблема лояльности стране проживания всегда была центральной для еврейства диаспоры. Как преломился этот вопрос в творчестве самого значительного еврейского писателя конца XIX — начала XX века Шолом-Алейхема — в интервью с профессором университета Бар-Илан, приглашенным лектором магистерской программы по иудаике НаУКМА Бером Котлерманом.