Такое, мягко говоря, необычное для Пакистана идишское имя принял недавно 27-летний уроженец Карачи, еврей по матери, Фейсал Бенхальд. Будучи зарегистрирован как мусульманин, он, тем не менее, считает себя евреем, пытаясь добиться официального признания своей конфессиональной принадлежности.  Не то, чтобы Фишель был последним евреем Пакистана, просто в этой второй по численности мусульманской стране мира о еврейских предках предпочитают помалкивать.

В начале прошлого века в Карачи проживало около двух с половиной тысяч евреев, членов общины Бней-Исраэль, говорящих на языке маратхи.  В конце 1930-х один из общинных лидеров — Аврахам Реувен — был даже членом муниципалитета.

После ухода британцев и провозглашения Исламской республики евреи стали покидать страну, тем более, что каждая арабо-израильская война сопровождалась в Пакистане антиеврейскими беспорядками.  Многие выехали в Индию, откуда переселились в Великобританию или в Израиль. Введение шариата, усиление антисемитских настроений и снос в 1988 году по приказу генерала Зия-уль-Хака единственной синагоги «Маген Шалом» практически свели общину на нет. 

И вот на страницах мировых СМИ появляется Фишель, вспоминающий об аромате субботних хал, которые мать выпекала перед каждым шаббатом, о благословениях над свечами, кашруте и прочих элементах традиционного еврейского дома.   

Семья мальчика много времени провела за границей, отец Фейсала был инженером-механиком, работавшим в Северной Африке. После смерти родителей подросток жил у дяди, а «еврейский выбор» сделал его белой вороной — с братьями, игнорирующими свое еврейство, Фишель почти не поддерживает отношений.    

Перелом произошел после Рош а-Шана в сентябре 2009 года, когда антисемитская пропаганда в Пакистане достигла пика и молодой человек понял, что не может больше скрывать свои еврейские корни.

Как и отец, Фишель избрал профессию инженера и тоже работает по контракту за рубежом — во многом из-за царящего на родине антисемитизма.  Впрочем, по завершении  контракта в Тунисе, он планирует вернуться в Пакистан и обратиться в Национальный центр регистрации населения с просьбой об изменении вероисповедания на иудейское.  Отказ — не самое худшее, что ожидает Бенхальда, ведь если чиновники удовлетворят его просьбу, то Фишель совершит вероотступничество, что карается в Пакистане смертной казнью.    

«Это опасно, но, тем не менее, я подам запрос об изменении конфессиональной принадлежности, чтобы получить на него официальный ответ», — говорит Фишель.

Пока же молодой человек пытается спасти то немногое, что осталось от еврейского наследия в Пакистане.  Речь идет о приведении в порядок еврейского кладбища в Карачи, ставшего в последние годы прибежищем для наркоманов. Есть в этом и личный интерес, ведь могилы еврейских родственников послужат для властей убедительным доказательством происхождения Фейсала/Фишеля. В перспективе Бенхальд рассчитывает юридически закрепить право на возведение небольшой синагоги, но это непростой и длительный процесс. Как, впрочем, и все, что связано с легализацией еврейской общины в этой стране.  Не менее сложны отношения Исламской республики с Израилем, на нормализацию которых надеется Фишель. Пока же в его паспорте указано: «Действителен для всех стран мира, за исключением Израиля»…

Александр Файнштейн