Я уже неоднократно отмечал, что в Израиле обычно наиболее бурный резонанс вызывают не дела, а слова. Может, потому, что дел не так много, а слов — значительно больше, и комментарии к словам позволяют заполнить многочисленные страницы пухлых печатных изданий и многочасовое эфирное время. А может, потому, что комментарии к текстам — это то, что, собственно, и составляет суть многовековой еврейской мудрости, и именно слова толкуют на долгих диспутах в иешивах прилежные еврейские мужчины. Собственно, в начале было слово. И искусство находить в словах смысловые подтексты даже в тех случаях, когда и в текстах не так уж много смысла, у нас доведено до совершенства. Если, конечно, можно назвать это а) искусством и б) совершенством.

Надо иметь, наверное, очень беспокойный ум, чтобы в нем возникла столь далекая ассоциативная связь. И не просто возникла, а вызвала резкое неприятие, вплоть до пожелания, чтобы это слово никогда не использовалось в рекламных объявлениях. А судя по тексту — вообще не использовалось в любых смыслах, кроме того единственного, который возник в его мозгу. Будь его воля, он бы и биржевые акции как-нибудь переименовал. Хотя, на мой слух, «акция» звучит, пожалуй, лучше, чем тоже принятый для слова мивца перевод «мероприятие». Но дело, в конце концов, не в моем вкусе. Речь идет о выходящей за все пределы здравого смысла болезненной реакции на слова, каким-то образом ассоциирующиеся с Катастрофой еврейского народа. Это показало и довольно активное и противоречивое обсуждение вышеупомянутой реплики про «акцию». Да и моя память услужливо подсказала мне несколько историй, вызвавших в свое время заметный резонанс в израильской прессе.

Первая из них случилась лет десять назад накануне намечавшихся в Израиле гастролей российской рок-группы «Крематорий». Я не поклонник рока, поэтому не могу судить о музыкальных достоинствах этого коллектива. Думаю, что бдительный русскоязычный пенсионер из провинциального израильского города, который, увидев название этой группы на афише, усмотрел в нем оскорбление памяти жертв Катастрофы, тоже ничего в рок-музыке не смыслил. Мало того, что усмотрел — он немедля написал об этом в русскоязычную газету и потребовал отмены гастролей этой кощунственной группы в Израиле. То есть фактически приравнял рокеров этой группы к Рихарду Вагнеру, чьи произведения в Израиле не исполняются по связанным с Катастрофой причинам.

Более того, эта история дошла и до ивритской прессы, но, к счастью (для поклонников рок-музыки), никаких негативных последствий для гастролей не имела. Я думаю, музыканты группы с эпатажным названием были бы слегка в шоке, узнав, что это название для некоторых израильтян связано в первую очередь с печами Дахау и Треблинки. Хотя на самом деле эти печальные предприятия похоронной индустрии существуют в большинстве вполне демократичных стран*. И даже выдающиеся деятели страны, в которой прежде жил шокированный товарищ, надеялись после завершения своего жизненного пути пройти через крематорий с конечной остановкой в Кремлевской стене.

Правда, после этого случая группа «Крематорий» еще несколько раз гастролировала в Израиле уже без болезненной реакции на это название.

У нас даже самые обычные слова обретают какой-то сакральный смысл. Причем, вляпаться в историю можно, совершенно этого не ожидая. Вот по всему миру победно прошла телеигра «Кто хочет стать миллионером?». Думаю, авторы этой игры точно миллионерами стали. Суть игры вряд ли надо объяснять, но все-таки напомню: участник должен ответить на ряд вопросов, выбрав из четырех предлагаемых вариантов ответов правильный. Задача ведущего — нагнетать драматизм и сеять сомнение в душе отвечающего. «Вы уверены?», «Вы настаиваете на этом ответе?» и т. д.

На израильском ТВ эта программа пользовалась большим успехом, и никому и в голову не приходило, что существует какая-то мистическая связь между обыкновенной телевикториной и шестью миллионами погибших в Катастрофе евреев. Пока не нашелся какой-то умник, который пришел в ужас от вполне невинной фразы ведущего: «Это ваше окончательное решение?». «Окончательное решение!» Это же эвфемизм, придуманный нацистами для обозначения уничтожения евреев! Как может еврей употреблять такое словосочетание! Этой идиотской телеистории газеты посвящали целые развороты, бедного ведущего морально приковали к позорному столбу. Дай этим пуристам волю, они бы это словосочетание во всех других смыслах, включая «окончательное решение математического примера», вычеркнули из ивритского словаря, оставив только этот, единственный, кошмарный смысл. Эти слова наверняка писали бы с прописной буквы, если бы в иврите такие были!

Действительно, в иврите для обозначения Катастрофы еврейства (и только ее!) употребляют слово Шоа. Я не такой уж специалист в иврите, но, насколько я понимаю, это слово — однозначное. В английском языке есть слово «Холокост», которое тоже однозначно. А в русском языке принято, когда речь идет о трагедии евреев, писать «Катастрофа» с прописной буквы, чтобы отделить ее по смыслу от какой-нибудь примитивной автомобильной катастрофы.

Я понимаю: евреи — народ Книги. Кстати, тоже Книги с большой буквы, чтобы не спутать ее с творениями Донцовой, а хоть и самого Льва Толстого! И мы поднаторели за много веков в толковании слов. Недаром всего на основании одной фразы о высочайшем запрете варить козленка в молоке его матери вырос целый свод строжайших правил кашрута.

Но все-таки не надо искать потаенный второй, третий и т. д. смысл в словах, где такого второго смысла просто нет. И акция — это всего лишь торговая придумка для привлечения покупателей, а не зловредный антисемитский намек. И «Крематорий» — это всего лишь название рок-группы, участники которой уж точно не задумывались о трагедии еврейского народа (хотя, может, и стоило бы им задуматься — не в связи с названием, а просто). И окончательное решение — это вовсе не «окончательное решение», а просто окончательный выбор ответа из четырех предлагаемых вариантов.

Это просто слова! И не более того. Хотя я подозреваю, что очень многие со мной не согласятся.

Лев Авенайс,  «Алеф»

*  Иудаизм категорически запрещает кремировать тело. Еврейская традиция всегда рассматривала кремацию как оскорбительный обычай, восходящий к языческой практике сжигания мертвых на погребальных кострах. Закон однозначен и бескомпромиссен в своем требовании, чтобы мертвый был захоронен «внутри земли». Тело человека возвращается в землю, а душа поднимается к Б-гу.