из книги воспоминаний Семена Глузмана

ЖЕНЯ СОРОКИН Тогда ему было около тридцати. Успел увидеть много, слишком много. Образование получил в каком-то закрытом заведении ГРУ, помнится, рассказал мне, что учился в Киеве. По гэрэушным же делам получил назначение в аппарат военного атташе в советское посольство в Таиланде. Человек живой, любознательный, он тяготился жизнью чиновника страны, где основным девизом было «нельзя». А вокруг — так много соблазнов. Скрылся.

Нью-Йорк, 1970-е

Его долго искали, власти Таиланда на все запросы отвечали твердо: «Не знаем, где находится советский дипломат Сорокин». А он сразу же улетел в США, где методично и сполна поделился всей своей конфиденциальной профессиональной информацией. И о поставках оружия, и о каналах связи, и об агентуре. Его достаточно долго проверяли и поверили. Более того, предложили работу по прямой специальности. По наводкам американцев он знакомился, как правило, в различных увеселительных заведениях   Вашингтона с африканскими и азиатскими дипломатами, сближался с ними, называясь дипломатом из СССР, затем вербовал их в оплачиваемое сотрудничество с СССР. Бедняги, на это откликнувшиеся, немедленно становились объектом интереса со стороны ФБР. Их стращали серьезными последствиями за сотрудничество с КГБ на территории США… и легко перевербовывали.

Сначала работа Жене нравилась. Английским он владел в совершенстве, выдавать себя за русского офицера было легко, да и свободный режим нового труда устраивал. Ездил с местными барышнями в загородные кемпинги, отдыхал и наслаждался возможностями американской свободы. Потом взбунтовался, потребовал убрать его с этого грязного участка. Его пожелание учли, перевели на спокойную и скучную работу в информационный центр ЦРУ.  Где он изо дня в день занимался совершенно безопасным и однообразным делом: размещал в специальной картотеке ЦРУ поступающие из посольств США данные о работающих в тех или иных странах иностранных дипломатах. Их алкогольных пристрастиях, культурных интересах, сексуальных предпочтениях и т. д., и т. п.

Жизнь в США у Жени налаживалась. Обрастал вещами, купил автомобиль, решил завести коллекцию охотничьих ружей. Появились и новые, сугубо американские друзья. Жизнь в покинутом СССР интересовала мало, эмигрантской прессой и книгами не интересовался совсем. Жизнь действительно налаживалась. Сытная и одинокая жизнь.

А спустя три или четыре года все стало надоедать. И скучная работа, и разнообразие «шоколадных» подружек, и даже коллекционирование ружей. Потянуло к своим, русским. Начал наводить мосты с советскими дипломатами. Сначала о возвращении мыслей не было, хотел только одного, редких встреч и долгих разговоров. О той стране, из которой бежал, о России. Кто-то из них, советских, взял да и привел Женю к своим коллегам и друзьям. Рискуя карьерой, разумеется. Постепенно круг контактирующих с Женей советских дипломатов увеличивался. Однажды пригласили в советское посольство, на чай. Это было знаком доброго отношения к заблудшей душе беглеца! Как правило, кто-то из советских был к Жене демонстративно холоден, даже осуждающе резок, другие, наоборот, показывали искреннее сочувствие, понимание.

Женя решил пригласить новых своих знакомцев к себе домой, показать коллекцию ружей, которой он очень гордился. Приехали четверо, один из них — Трояновский. Сам Трояновский — постпред СССР в ООН! Зашли в дом, были несколько напряжены. Женя, переполненный радостью от визита таких гостей, возбужденно показывал одно ружье за другим. Демонстрировал механизм каждого, объяснял… Внезапно одно ружье в его руках выстрелило, Женя забыл когда-то вынуть патрон. Все гости побледнели, резко замолчали. Один схватил себя в отчаянии за голову, тихо выругался. Они понимали: сейчас в дверь войдет полиция, их задержат за попытку убийства бывшего соотечественника, затем допросы, фото в газетах, высылка в СССР и пожизненный статус «невыездного». Растерялся и Женя, у него в голове были другие страхи…

Прошло несколько минут. Полиции не было. Это был случайный тест на искренность «невозвращенца» Сорокина. Ему поверили и стали чаще приглашать «на чай» в посольство. Где всегда кто-то, как правило, женщина, демонстрировал неприязнь к предателю. А другие прямо в присутствии Жени уговаривали нетерпимую Марию Степановну: «Ну, не стоит так резко. Он ведь наш, совсем наш, советский. Ну, ошибся. Но ведь осознал. С кем не бывает. Он ведь хороший, наш Женя…» В его присутствии совершенно «случайно» вспоминали о каком-то бывшем советском дипломате, оступившемся. Но — прощённом. Дескать, и сейчас живет в Москве, работает в школе. Да, невыездной. Но в остальном — полный порядок, уважаемый человек, семья. Нормальный советский человек…

Появилось желание вернуться. Сказал вслух. Кто-то спросил: «А Родина-то, простит?». Другие отвечали: «Конечно, простит. И сомнений нет. Пиши, Женя, заявление!». Написал, ответ пришел нескоро. Родина простила. Можно возвращаться. Подал заявление в Госдепартамент США. Спустя месяц вызвали туда, Женя пригласил с собою советского дипломата. К ним вышел американский чиновник, объявил: «Господин Сорокин, правительство США не имеет оснований удерживать вас. Вы можете готовить свой отъезд. Но учтите: в СССР вас ждут суд и наказание. Пока вы находитесь на территории США, даже в аэропорту перед посадкой в самолет вы можете изменить свое решение и попросить защиты у любого американского полицейского». Советский дипломат с возмущением, громко ответил: «Это ложь. Господин Сорокин может спокойно возвращаться на Родину, там его никто не будет преследовать!»

Решил собираться. Сортировал вещи, их оказалось много. Коллекцию ружей решил брать с собой полностью. Заказал билет на самолет. Буквально за день-два до отлета совершенно случайно узнал, что в том же самолете в Москву будет лететь знакомый  советский дипломат. Решили садиться в кресла по соседству, общаться.

В аэропорту в Вашингтоне к нему подошёл полицейский, вежливо спросил: «Все ли у вас нормально, господин Сорокин? Вас не заставляют возвращаться в СССР?».  Провожающие дипломаты задохнулись от возмущения, Женя спокойно ответил: «Все  хорошо. У меня нет проблем». Сели в самолет вместе; командировочный дипломат был словоохотлив, рассказывал всевозможные анекдоты, в том числе и из серии «антисоветских». Взлетели. По мере удаления от США любезный сосед становился все  суше, где-то над Атлантикой вообще перестал говорить. Сели в Шереметьево. Сорокина  ждали, предложили сесть в рядом стоящую «Волгу». Начинающий прозревать «возвращенец» схватился за соломинку: «Но как же, я должен получить свой багаж. Там очень дорогие вещи, даже коллекция охотничьих ружей…». «Они вам не пригодятся. Немедленно садитесь в машину!».

Далее была внутренняя тюрьма КГБ в Лефортово, следствие, суд, 15 лет лагерей строгого режима. Я познакомился с ним в зоне ВС 389/36. Какое-то время рядом работали. На оглушительных вибростендах набивали ядовитой периклазовой пылью нагревательные элементы для утюгов. Однажды, выключив свой вибростенд, услышал, как Женя Сорокин отрывисто говорит с собственным работающим станком. Я удивленно прислушался. «Терпи, — кричал своей вибрирующей железяке Женя, — терпи, мудак, сам виноват, что вернулся». Он повторял эту фразу опять и опять. Я, такой же безбудущный зэка, такой же обсыпанный периклазовой пылью раб, остро пожалел его. И сегодня жалею. Не зная, жив ли он. Странные ситуации умеет самому себе создать человек. Странные и страшные.

По вопросам приобретения книги обращайтесь по тел: (044) 501 07 06; 227 38 28; 227 38 48