Сегодня, когда каждые несколько недель госсекретарь США Джон Керри наносит очередной визит в Иерусалим и Рамаллу, уместно задаться вопросами о том, когда появилась эта модель американской «челночной дипломатии» и насколько она соответствовала и соответствует интересам Израиля. Об опыте Генри Киссинджера 1973-1975 годов широко известно, но вот о Роберте Андерсоне, который и был родоначальником этого феномена почти шестьдесят лет назад, знают куда меньше.

Роберт Андерсон на обложке TIME, конец 1950-х

В 1952 году президентом США был избран выдвинутый Республиканской партией бывший главнокомандующий союзных войск в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр. В то время как 55% избирателей проголосовали за Эйзенхауэра, среди евреев его поддержали лишь 36%, тогда как 64% отдали голоса демократу Эдлаю Стивенсону. Новая администрация не чувствовала себя хоть как-то электорально обязанной еврейской общине, скорее, напротив  — она восприняла ее как противника. В том, что касалось отношения к Израилю, это не сулило ничего хорошего.  

На пост государственного секретаря президент назначил Джона Фостера Даллеса. Даллес не только стремился лишить просионистские организации США, которых он воспринимал как надоедливых секторальных лоббистов, всяческого политического влияния, но и требовал от лидеров Израиля соучаствовать в этом процессе! На встрече с Бен-Гурионом в Иерусалиме 14 мая 1953 года Даллес требовал от премьера «урезонить» эти структуры, призвав их к полному прекращению лоббистской деятельности в Вашингтоне. Госсекретарь утверждал, что усилия новой американской администрации по укреплению отношений с арабским миром будут способствовать созданию единой системы региональной безопасности, что, в свою очередь, принесет пользу и Израилю.

После заключения в 1955 году Багдадского пакта США приняли беспрецедентное решение поставлять оружие Ираку — единственной из стран арабского мира, не имевшей общих границ с Государством Израиль, но объявившей ему войну немедленно после его провозглашения.

5 февраля 1954 года 6 сенаторов и 29 членов Палаты представителей, поддерживавших Израиль, направили послание Даллесу, выразив «серьезную озабоченность» намерением администрации предоставить оружие Ираку, «стране, юридически находящейся в состоянии войны с Израилем». 19 апреля уже 54 конгрессмена выступили против политики США в отношении Ирака. Однако Даллес оставался непреклонен. Джейкоб Джавитс, на протяжении 24 лет бывший сенатором от штата Нью-Йорк, пытавшийся сочетать членство в Республиканской партии (в том числе и в те годы) с искренним беспокойством за судьбу Израиля — государства, созданного народом, к которому он сам принадлежал, много лет спустя дал наиболее трезвое объяснение политики госсекретаря: «Даллес не был настроен антиеврейски, но считал, что в американских интересах развивать связи с арабским миром с населением в сто миллионов человек, громадным стратегическим потенциалом и нефтяными запасами. Точка зрения Даллеса состояла в том, что Израиль останется одним из многих малых государств и, соответственно, его интересами можно поэтому пренебречь».

В 1954-1955 годах группа американских и британских дипломатов, возглавляемая, соответственно, Фрэнсисом Генри Расселом и Эвелином Шукбургом, начала разработку плана, получившего название «Альфа». План этот готовился в полной тайне от израильских руководителей и никак с ними не согласовывался. С тех пор прошло шестьдесят лет, и об «Альфе» как-то позабыли, а зря — в истории предательства интересов еврейского государства западными демократиями план этот достоин отдельной главы.

Во-первых, в нем говорилось о том, что Израиль вообще не должен быть приглашен к участию в ближневосточном региональном военно-политическом союзе, который стремился создать Даллес: «Принимая во внимание сегодняшнее отношение арабов к Израилю, …в настоящий момент мы считаем невозможным говорить о привлечении Израиля к участию в совместных соглашениях по вопросам обороны».

Во-вторых, США и Великобритания отказывались от предоставления каких-либо гарантий по обеспечению безопасности Израиля: «Мы уделяем огромное внимание проблеме безопасности Израиля, однако не склонны принимать на себя обязательства по обеспечению безопасности границ…».

В-третьих, от Израиля (напомню, в границах 1948-го, а не после войны 1967 года!) требовались различные территориальные уступки в пользу Иордании и Египта: «Израиль должен пойти на некоторые территориальные уступки, поскольку при существующих границах арабы не пойдут на добровольное соглашение с Израилем».

В-четвертых, англо-американский план «Альфа» налагал на Израиль, находившийся тогда в тяжелейшем экономическом положении в связи с удвоением его еврейского населения в результате массовой иммиграции, ответственность за выплату компенсаций палестинским арабам, покинувшим страну в 1948 году. Более того, от Израиля требовалось согласиться на возвращение 75 тысяч из них. При этом в плане говорилось: «Важно добиться как можно более высокой доли участия Израиля в выплате компенсаций — как в целях психологического умиротворения арабов, так и в целях минимизации финансового бремени Соединенных Штатов и Великобритании, однако мы признаем, что Израиль не способен осуществить выплату таких крупных сумм без внешней помощи. Учитывая …сложности с финансированием и низкий экономический потенциал территории, выплаты должны быть распределены во времени и произведены в десятилетний срок. 30% этой суммы будет выплачено самим Израилем и еврейской диаспорой в различных государствах, а 70% будут предоставлены Израилю в виде займов мировым сообществом, в первую очередь США и Великобританией. Израиль должен будет принять на себя ответственность за возвращение этого долга».

В-пятых, хотя план и требовал от арабских стран снять ограничения на транзит через Суэцкий канал, в том числе для израильских кораблей, а также отменить бойкот израильских товаров, он постулировал, что «арабские государства не будут обязаны вступать в прямые торговые отношения с Израилем». С точки зрения американских и английских дипломатов, разработавших этот план (а Г.А. Насеру его представил от имени США лично заместитель госсекретаря по делам Ближнего Востока, Южной Азии и Африки Генри Байроуд, ставший 24 января 1955 года новым послом в Каире), даже отдача Израилем ряда территорий, прием 75 тысяч палестинских арабов, покинувших страну в ходе развязанной против Израиля войны, и выплата компенсаций остальным не должны были привести к мирному сосуществованию между Израилем и арабскими странами, а лишь к прекращению формального состояния войны и бойкота!

Эти требования, разделявшиеся тогдашним политическим руководством США, разительно контрастировали с ожиданиями израильской дипломатии. Однако американские и британские дипломаты видели в плане «Альфа» инструмент, который приведет приграничные с Израилем арабские страны к участию в Багдадском пакте — и коль скоро Израиль в этот военно-политический союз все равно никто не приглашал, именно израильскими интересами было решено пожертвовать. По воспоминаниям Моше Даяна (в то время начальника Генерального штаба ЦАХАЛа), Бен-Гурион был очень обеспокоен этой инициативой, дошедшей до него в форме разрозненных слухов. Премьер-министр полагал, что англичане и американцы потребуют от Израиля территориальных уступок, а когда израильское правительство ответит на это отказом, то США и Британия не только инициируют в ООН введение санкций против Израиля, но и не будут препятствовать Египту и Иордании захватить эти земли силой (не забудем, что до 2 марта 1956 года британский генерал Джон Глабб оставался командующим иорданской армией).  

Вместо того чтобы поддержать Израиль в то время, когда Советский Союз согласился поставить Египту огромные арсеналы оружия, администрация США прибегла к тактике челночной дипломатии, для чего в Каир и в Иерусалим был делегирован бывший заместитель министра обороны США Роберт Андерсон, пользовавшийся особым доверием Эйзенхауэра. Президент поставил перед Андерсоном задачу снизить остроту конфликта между Израилем и Египтом, уполномочив его встретиться с лидерами этих стран столько раз, сколько необходимо. Тайная миссия Андерсона, получившая кодовое название план «Гамма», состояла из нескольких поездок между Каиром и Иерусалимом (и там, и там он жил инкогнито на частных виллах) c целью сгладить разногласия между руководителями Израиля и Египта и подготовить основу для встречи президента Насера и премьер-министра Бен-Гуриона, на которой последний настаивал и которую Насер, в свою очередь, всячески оттягивал, стараясь уклониться от нее вообще.

Бен-Гурион, однако, умел сказать американцам твердое «нет» и, несмотря на многочисленные предостережения со стороны США о «серьезных последствиях» для Израиля, если последний не «проявит гибкость» в территориальном вопросе, отказался от любых заведомо односторонних уступок. Насер же, знавший о разработанном американцами с англичанами плане «Альфа», следуя ему, настаивал на создании соединительной полосы между Египтом и Иорданией на некоторой части Негева, которая будет передана арабам. В то время как позиция Насера заключалась в том, чтобы «границы были пересмотрены в пользу арабов, а Израиль в целом согласился с идеей возвращения арабских беженцев», Бен-Гурион выражал готовность рассматривать лишь «незначительные взаимные корректировки границы, направленные на решение задач местного значения, таких, как обеспечение доступа жителей местных деревень к земле или воде». Будучи уверенным в том, что никакой посредник не может объяснить позицию Израиля по принципиальным вопросам более убедительно и достоверно, чем сами представители Израиля, Бен-Гурион считал прямые египетско-израильские переговоры ключевым условием успеха в процессе снижения напряженности между Каиром и Иерусалимом.

Несмотря на изначальные оптимистичные ожидания Андерсона, американский эмиссар вскоре осознал, что соглашение между Израилем и Египтом достигнуто быть не может, поскольку президент Насер не соглашался ни вступить в прямые переговоры с Израилем, ни положить конец антиизраильским рейдам из сектора Газа. Насер повторял Андерсону, что в случае прямых переговоров с Израилем он подвергается риску покушения, как это произошло с королем Иордании Абдаллой, убитым в Иерусалиме в 1951 году. Бен-Гурион же стоял на своем, утверждая, что прямые контакты с Египтом необходимы, чтобы рассеять недоверие между сторонами. Американский посредник завершил свою миссию, не добившись никакого результата, и это отнюдь не способствовало улучшению отношения Эйзенхауэра и его администрации к Израилю и его несговорчивым руководителям.

Давид Бен-Гурион тем временем направил американскому президенту письмо, где выражал разочарование отказом Насера от прямых переговоров. На фоне поставок советского оружия Египту Бен-Гурион просил США о вооружении для Израиля. Вскоре Андерсон вернулся на Ближний Восток и возобновил переговоры в Каире. Там его снова ожидало разочарование. Насер наотрез отказался от каких бы то ни было прямых контактов с израильтянами, даже если представителем Израиля будет неофициальное лицо. Так был положен конец усилиям добиться прямого диалога между Израилем и Египтом. Просьбу Израиля о поставке оружия администрация Эйзенхауэра отклонила.

Сегодня, когда Джон Керри бывает в Иерусалиме и Рамалле едва ли не чаще, чем где бы то ни было еще, очень важно помнить уроки прошлого. Каждый президент США имеет право формулировать тот внешнеполитический курс, который кажется ему верным. Никого из американских президентов не выбирают в Израиле, и интересы Израиля никогда не стояли и не могут стоять во главе их системы приоритетов. Об этом израильтянам полезно помнить, каждый раз встречая Джона Керри в аэропорту, который носит имя Давида Бен-Гуриона.

Алек Д. Эпштейн, специально для «Хадашот»