Мессидж Мирошниченко — это яркий пример «эксклюзивного» понимания нации. Представители «Свободы» действительно полагают, что говорить что-то про Украину, считать ее своей родиной может только этнический украинец, и совершенно искренне думают, что они вправе давать кому-то права на «украинскость» или не давать.

Понятно, чем подобная логика чревата в стране, с таким трудом формирующей единую гражданскую нацию. Идеология «Свободы» представляет для этих усилий более серьезную угрозу, нежели, скажем, все попытки придать русскому языку официальный статус.

Я хочу розповісти товаришу Аронцю, що нас наблизить до Європи. Нас наблизить до неї бажання захистити своїх співгромадян від ідіотських образ, під якими ховається лише гостре почуття власної меншовартості. Нас наблизить розуміння того, що націю не збудуєш з Аронця. І жодній Європі нафіг не потрібна країна, в якій чортова дюжина русявих, м’язистих і україномовних в одностроях якоїсь неприємної армії обзивають усіх інших жидами, кацапами, підарасами й чорножопими. Із кожним словом трохи вбиваючи навколо гуманність, без якої ніколи не побудувати справжню націю.

Где был Б-г во время Катастрофы? Стало ли еврейское государство своеобразной  «компенсацией» за Холокост? Не спекулирует ли современный Израиль на событиях 70-летней давности? Об этом и многом другом — раввин Галицкой синагоги Киева Пинхас Розенфельд.

— Холокост никого ничему не может научить. Точнее, каждый «выучит» из него то, во что он и так верит. Гуманист сделает вывод, как важно быть гуманистом, религиозный — о незыблемости веры, сионист — о том, что нужно иметь свое государство, антисионист убедится, что мы наказаны за желание иметь свое государство... 

Антисемитизм, как нам постоянно твердят, «проник в середину общества». Однако при этом никто ни в середине общества, ни по его краям не встает и не заявляет: «Это я! Это меня имеют в виду!»

Юрген Меллерман использовал в своей предвыборной кампании в земле Северный Рейн - Вестфалия антиизраильские лозунги, но он не хотел быть антисемитом. Мартин Хоман усиленно проводил аналогию между «преступным народом», то есть евреями в Советском Союзе, и немцами как «преступным народом» в третьем рейхе. Однако и он не хочет прослыть антисемитом.