Семьдесят с чем-то лет назад сюда потоками вливались дрожащие, смертельно испуганные люди, и охранники осыпали их ударами дубинок, а теперь нарядные, сытые, в меру счастливые люди валят через эти страшные ворота просто ради интереса. И так они будут валить и валить, а годы, когда этот лагерь интенсивно дымил трубой, будут отдаляться и отдаляться, и люди будут уже глазеть на этот Заксенхаузен, словно это Масада или Измаил.