Сначала вы просто не верите своим глазам. На Rue89 вам попадается статья с заголовком: «Еврей Бернар-Анри Леви не поедет в Триполи вместе с Саркози». Вы говорите себе, что этого просто не может быть, что тут, наверное, какая-то ошибка, что вас еще никогда так подчеркнуто не называли «евреем» (в кавычках или без). Вы пишете директору редакции. Вы говорите ему, что его статья — сплошное вранье (эта поездка не планировалась) и что ее заголовок недостоин журналистики (или, скорее, достоин современной антисемитской пропаганды).

Бернар-Анри Леви в ходе съемок «Клятвы Тобрука»

Директор приносит вам свои извинения. И меняет заголовок на «Бернар-Анри Леви не поедет в Триполи с Саркози, потому что «он еврей».

Вы замечаете, что первый и самый оскорбительный заголовок провисел в сети не один час, однако не вызвал ни у кого никакой реакции, никакого протеста, ни малейшего признака удивления или возмущения.

И тут для вас начинается экзамен: действительно ли вы, еврей, стали нежеланным гостем в столь любимой вами стране, для освобождения которой вы приложили столько сил?

В целом вам прекрасно известно, что это не так. У вас в паспорте проставлена ливийская виза, которую вам должным образом выдали консульские власти страны.

За несколько дней до этого вы прекрасно поговорили с вашим другом Али Зейданом, который прибыл в Париж с первым официальным визитом в качестве премьер-министра, а в 2011 году сопровождал вас чуть ли не во всех поездках по охваченной пламенем Ливии.

Вы прекрасно помните, как в день своего вступления в должность он поставил на место исламиста в парламенте, возмущенного его связями с «сионистом». «Этот человек — мой друг, — ответил он. — Если бы не такие люди, как он, ни вы, ни я не стояли бы сегодня здесь и не вели дебаты в этом оплоте демократии».

У вас есть другие друзья, много друзей в Ливии. Это политики, военные, командующие и простые бойцы. В «Клятве Тобрука»* вы сняли, как они вместе с вами размышляли над стратегическими поворотами в войне: признание Францией… открытие второго фронта в берберских горах Джебель-Нефуса… третьего фронта в Мистрате… не говоря уже о закупках оружия в Турции, поездке в Дакар, которая позволила подорвать африканскую поддержку Каддафи, контактах с американским Госдепартаментом…

И вы даже не можете сказать, что неблагодарность — это порок великих народов и что эти люди, в конце концов, просто воспользовались вами, пока вы еще могли быть им полезны: разве они не стояли рядом с вами и съемочной группой, когда ваш фильм, в котором они были героями, был представлен в официальной программе Каннского фестиваля? Их появление в тот день… Их неизменная гордость… То, как на памятной пресс-конференции они напомнили о необычайном братстве, о приключениях, о связывающей ливийцев и французов любви к свободе… Нельзя забыть скромное величие их слов, когда наступил момент передать эстафету сирийским бойцам, которых тоже пригласил директор фестиваля Тьерри Фремо…

С другой стороны, вы не можете не отметить несколько тревожных сигналов. Ведь ваш фильм так до сих пор и не показали в Триполи. Его трогательная афиша, где все они, тогдашние борцы за свободу и сегодняшние лидеры Ливии, собрались в тени Лотарингского креста у могил французских солдат на маленьком кладбище в Тобруке, не продержалась и дня на стене в Бенгази.

Вы больше ничего не слышите от Мустафы аль-Сагизли из Киренаики, которого объединяет с вами стремление развеять ужасный призрак войны цивилизаций.

И от жесткого или даже радикального исламиста Абдельхакима аль-Ассади, который в том же фильме не смог сдержать смеха, когда вы признались ему, что еврей: «Нам и так это прекрасно известно! Антисемит Каддафи постоянно талдычит об этом на государственных телеканалах». 

Получается, что в новости на французском сайте все же есть доля истины?

А мэрия Триполи на самом деле могла проявить подобную безответственность и заявить, что появление «еврея» в нынешней обстановке может привести к напряженности и беспорядкам или даже восстанию того или иного отряда?

Эта мысль удручает вас. Она наполняет вас печалью и гневом. А размышления о том, что именно так идет война двух исламов, о которой вы столь часто говорили и в которой сами приняли активное участие, не приносят никакого утешения, а только обостряют грусть.

Но в то же время вы черпаете силы из вашего, как никогда сильного стремления продолжить борьбу бок о бок с вашими настоящими ливийскими друзьями.

Бернар-Анри Леви, Le Point

*Фильм о восстании в Ливии, положившем конец правлению Муаммара Каддафи, — снимался на всем протяжении восьмимесячного конфликта.

Название картины отсылает к 1941 году, когда в ливийском городе Тобрук солдаты «Свободной Франции», возглавляемые генералом Леклерком, поклялись дойти до Страсбурга и украсить кафедральный собор города французским триколором. Еще одна «Тобрукская клятва» была дана в апреле 2011 года на военном кладбище Тобрука. Тогда Леви вместе со своими соратниками, стоя под знаменем «Свободной Франции», поклялись, что не расстанутся до тех пор, пока Ливия не встанет на путь демократии. С этой сцены и начинается фильм.