«Иосиф открывается братьям», худ. А-Л. Жироде-Триозон, 1789

Людей, которые не любят налоги, можно разделить на две группы: мужчины и женщины.                                                                                                       Автор неизвестен

С точки зрения развития экономической мысли перед нами, безусловно, одна из самых содержательных глав Торы. В ней говорится о важности объективного представления данных, значении заработной платы и роли налогов.

В самом начале главы Иегуда правдиво рассказывает Иосифу обо всем происшедшем, с момента первого прихода братьев в Египет и до нынешней встречи с советником фараона. Эта откровенность старшего брата, наконец, растопила лед в сердце Иосифа, и он открывается перед братьями.

Какой урок мы можем из этого извлечь? Нам зачастую трудно предоставить кому-то реальные данные о своем финансовом положении. Мало того, мы нередко скрываем горькую правду даже от самих себя, занимаясь самообманом.

Что такое обман? Это средство, при помощи которого обманывающий намерен извлечь какую-либо выгоду. Он так или иначе должен остаться в выигрыше, независимо от последствий для обманутого. Тут все просто и понятно. Два субъекта взаимоотношений — обманщик (аферист) и обманутый (лох).

Самообман — это тот же обман, но в данном случае обманщик является одновременно и  обманутым. Другими словами, «аферист» ставит перед собой цель в конечном итоге оказаться «лохом». Это противоречит здравому смыслу, но самообман столь притягателен, что от него трудно отказаться. Человек хочет пребывать в мире иллюзий, хотя без трезвого взгляда на мир исправить ошибки невозможно.

«Иосиф говорит с Иегудой», худ. Дж. Тиссо, кон. XIX в. 

Безусловно, Иегуде было очень трудно признать свои ошибки, но лишь после того, как он сделал это, Иосиф занялся решением проблем семьи.

И вот уже Иосиф отправляет братьев за своим отцом, дав им все необходимое в дорогу, а младшему из братьев — Вениамину — еще и 300 монет. Казалось бы, это повторение ошибки Яакова, подарившего Иосифу особую рубаху, наделавшую столько бед. Ведь это дает братьям повод для зависти!

На самом деле Иосиф хотел показать, что труд должен оплачиваться! Этот эпизод демонстрирует, что экономическая мысль Иосифа опередила свое  время на тысячи лет!  Согласно принятому определению, компенсационные выплаты возмещают работнику дополнительные усилия. Иосиф, по мнению рава Зильбера, рассуждал так — нас двенадцать сыновей. Все мы обязаны обслуживать отца. Значит, на каждого приходится по тридцать дней в году. Двадцать два года я не мог ухаживать за отцом. Но я могу возместить тому, кто делал мою работу, дополнительные затраты. Работали одиннадцать братьев, двадцать два разделить на одиннадцать — получается два, т.е. каждый из братьев работал за меня два месяца. Но кому платить? Тем, кто продал меня в рабство? Не продавайте — не придется отрабатывать! Вениамин к продаже непричастен. В те времена работнику за его труд платили пять монет в день, значит, Вениамину за два месяца, т.е. за шестьдесят дней работы, полагается триста монет.

Этим шагом Иосиф дает понять братьям одну  очень простую вещь: работать надо, прежде всего, за деньги.

Как ни странно, урок Иосифа со временем приобрел еще большую актуальность. Многие корпорации стремятся найти сотрудников с желанием работать «за идею», и это желание всячески поощряют. С этой целью формируется «культ лидера», регламент корпоративных ценностей, создается атмосфера, побуждающая сотрудника работать не ради собственного процветания, а во благо компании, коллектива, общества! Людям пытаются внушить, что они здесь находятся ради чего-то большего, чем просто меркантильные интересы. И чтобы поддерживать в людях такую убежденность, прибегают к тренингам, присвоению регалий и званий («сотрудник года»), эксплуатации бренда и т.д.

Поэтому помните урок, преподанный нам Иосифом. Если уж он счел нужным заплатить младшему брату за уход за старым и больным отцом, то, что уж говорить о вашем рабочем месте! Вы здесь, чтобы зарабатывать деньги, обеспечивать свою семью.

Работа — это только средство для достижения целей! Человека, понимающего, что смыслом его труда является зарплата, очень трудно эксплуатировать. Он не будет задерживаться после работы, забывая о семье или личной жизни, когда ему за это не платят. Он не упустит возможности перейти на другое место работы с более выгодными условиями труда. Он не будет выполнять массу дополнительных функций, если не получит за это финансовую компенсацию.

Лучший сотрудник года... 

Следующий момент касается деятельности Иосифа как министра планирования. В Египте голод. В первый голодный год Иосиф собрал у египтян все серебро (то есть деньги) и весь скот, а во второй год скупил их земли, а их самих сделал рабами фараона.

Возникает вопрос: а зачем он ждал? Он мог сразу сделать египтян рабами фараона. Но Иосиф задумал и осуществил в Египте гигантские экономические реформы, самые масштабные в истории человечества на тот момент. Да, он мог потребовать от народа стать рабами фараона сразу, как только они пришли к нему за хлебом в первый раз. Но как воспринял бы это народ? С возмущением!

Поэтому Иосиф приводит народ к пониманию необходимости реформ. Так или иначе, все ресурсы, имеющиеся в нашем распоряжении, мы условно делим на три части: то, что можно тратить, то, что можно использовать лишь в крайнем случае, и то, что нельзя трогать вообще.

Также действовали и египтяне. Сначала Иосиф собирает у них все деньги. С деньгами они расстаются легко. Зачем им деньги, если нет хлеба! Но вот полученный хлеб закончился, а денег у народа уже не осталось. Египтяне опять приходят к Иосифу. На этот раз министр потребовал от них привезти весь скот взамен хлеба. Видя, что деньги закончились, а хлеба нет, они понимают, что скот им все равно не уберечь (в первую очередь, люди кормят себя и свои семьи, а лишь потом скотину), и расстаются с ним довольно легко. Но вот проходит год, и опять нет хлеба. Но за этот год Иосиф сумел привести их к мысли, что свободу и землю им уже не сохранить никак. И в результате, вместо того, чтобы возмутиться, они сами приходят к Иосифу и просят его за хлеб взять их землю и самих себя в качестве рабов!  

«Зачем нам умирать на глазах у тебя, и нам, и нашей земле? Купи нас и нашу землю за хлеб, и будем мы с нашей землей рабами фараона» (Берешит 47;19). То есть, египтяне вместо того, чтобы сопротивляться реформам еврейского министра, стали его добровольными союзниками.

Следующая тема, которой мы коснемся, — налоги, без которых нет демократии, нет соблюдения законности, нет государства вообще!  

Старенький профессор читает лекцию в экономическом институте.
— Робин Гуд отбирал деньги у богатых и отдавал их бедным. Со временем число лесных братьев увеличилось, и они, жалуясь на тяготы своей работы, стали требовать все больше денег и привилегий. Да и сам Робин Гуд привык к роскошной жизни, начал носить богатые одежды, пить дорогие вина и ездить в красивой карете с наемной охраной.

Денег, которые он отбирал у богатых, стало не хватать, поэтому пришлось взяться и за тех, кто победнее... Сначала у них изъяли то, что когда-то бесплатно раздали, а со временем начали отбирать и то, что они зарабатывали собственным трудом...
Так, о чем это я? Ах да... Вот так, собственно, в трудах и невзгодах рождалась налоговая  инспекция.

Анекдот хороший, но пожилой профессор ошибался. Служба налогового контроля была создана не во времена Робина из Локсли, а намного раньше!

«Губернатор Египта», худ. Оуэн Джонс, 1869

Судя по всему, ее основателем был не кто иной, как Иосиф. Во всяком случае, именно в главе «Ваигаш» впервые упоминается о сборе налогов. Но основная мысль анекдота верна: на протяжении всей истории люди ненавидели представителей этой профессии: Фома Аквинский называет их грабителями, Петр Первый величает «людьми наинаглейшими» и «волчьей стаей», а основатель современной химии, Лавуазье, почувствовал на своей шее изобретение инженера Гильотена отнюдь не за любовь к наукам, а за то, что слишком рьяно собирал налоги с населения. 

Основоположником теории налогообложения стал шотландский экономист и философ Адам Смит. В своей вышедшей в 1776 году книге «Исследование о природе и причинах богатства народов» он сформулировал основные постулаты теории налогообложения, на которые мы опираемся  и поныне.

1. Принцип справедливости — каждый налогоплательщик должен участвовать в финансировании государства соразмерно со своими возможностями.

2. Принцип определенности — необходима строгая определенность относительно количества взноса, способа взимания, времени уплаты.

3. Принцип удобности — налог должен быть незаметным для плательщика и взиматься в самое удобное время и наиболее удобным способом.

4. Принцип экономии — расходы, связанные с администрированием системы налогообложения, должны быть значительно ниже доходов, получаемых от сборов налогов.

Поразительно, но в главе «Ваигаш» Иосиф демонстрирует соблюдение всех четырех принципов. Налог, введенный им для египтян, строго определен, пропорционален, удобен и экономичен.

Так почему же он обложил египтян таким низким налогом — в размере всего пятой доли от собранного урожая.  Скорее всего, потому, что с детства будучи пастухом, Иосиф знал что перед тем, как приступить к операции стрижки овец, надо убедиться, что: во-первых, есть кого стричь; во-вторых — это овцы, а не, скажем, свиньи, иначе визга будет много, а толку никакого; в-третьих — у овец есть шерсть в достаточном количестве. И в четвертых, самое главное: ножницы не должны заходить слишком глубоко, чтобы не повредить овцу.

Министр-еврей понял, что такие же принципы действуют и в экономике.  Если, например, требуется собрать с народа 100 рублей в виде налогов, то нужно знать, где и как народ эти 100 рублей сможет заработать. Иначе все остальное теряет всякий смысл. И главное, нужно понимать, что ставка налога не должна наносить ущерб производству, чтобы и на следующий год с крестьянина можно было взять тот же налог.

Очень важный урок, который преподает Иосиф в этой главе: налог не должен убивать инициативу.

В пылающих на Ближнем Востоке войнах сильнее всего страдают сегодня те, кого принято называть «восточными христианами». Откуда они взялись в пределах бывшего Халифата? Оказывается, они жили на этих землях до возникновения ислама и остались на них после того, как из аравийских пустынь выплеснулись войска адептов новой религии. Но почему же кочевники быстро захватили огромные территории, до этого подвластные Византийской империи и эллинистическим монархиям Востока? Одной из главных причин было то, что германский византист Петер Шрайнер сделал заголовком обстоятельного сборника по истории налогов — «Zentralmacht und Steuerhölle» («Центральная власть и налоговый ад»). Налоговый ад! Весьма эмоционально, не правда ли. Но слово было употреблено точно…
Основной формой налога в империи ромеев — как звали себя подданные Константинополя — был налог на имущество, основная часть которого была сосредоточена в земельной форме. Но, во-первых: делился этот налог между «бюджетниками» весьма неравномерно. Жалование правителя провинции составляло 7200 солидов, что равнялось цене стада в 2400 быков. Генерал получал в разы меньше —  2880 солидов в год. А вот офицерское жалованье составляло 72 солида в год, что равнялось цене 6 крестьянских лошадок.
А во-вторых: поборы были настолько высокими, что после неурожаев крестьяне бросали земли, а ремесленники и лавочники после сбоев в конъюнктуре оставляли города.

Абдуррахман Ибн Халдун 

Так что, когда на границах появились не слишком многочисленные и не слишком обученные воины пустынь, но воины, несущие с собой низкие налоги, произошло забавное. Офицеры задумались — а стоит ли рьяно подставлять свою шею под чужие сабли за зарплату в 40 раз меньшую, чем у генерала, и в 100 раз меньшую, чем у губернатора… А что же местное  население? Вспомнился анекдот:

— Папа, а мы — подданные?
— Нет, подданные — это те, кого держат под данью. А нас обложили налогами.
— Значит, мы — наложники?

На самом деле, подданный — это всего лишь налогоплательщик. А налоги в халифате были ниже, что и привлекало людей, и они с энтузиазмом становились «наложниками». Скромные финансисты оказались способными сильнее влиять на геополитические процессы, чем гордые латники-катафрактарии в сверкающей броне и даже совершенно секретный «греческий огонь»… И осознал это один талантливый человек, внедривший в жизнь мудрую налоговую политику халифата. Звали его Абдуррахман Ибн Халдун. Был он придворным, дипломатом, верховным кади — шариатским судьей Каира.

Он написал гениальную для своего времени книгу: «Мукаддима» («Введение»), в которой детально описал, как увеличение налогов и тарифов сверх величины, минимально необходимой для поддержания безопасности, законности и порядка, способно подорвать сначала саму экономику, а затем и погубить государство в целом. Рост ставок налогов приведет к падению объема их сбора, так как «крестьяне и ремесленники больше не смогут зарабатывать и обеспечивать себя». Что будет после — объяснять не надо…

Теперь совершим путешествие во времени и перенесемся в холодный день декабря 1974 года в вашингтонский ресторан. Там встретились известный экономист Джуд Ваннински, в то время работавший в газете Wall Street Journal, со скромным преподавателем Артуром Лаффером. На ужине присутствовали два ответственных сотрудника администрации Джеральда Форда — глава администрации президента Дональд Рамсфелд и его заместитель — Дик Чейни.

Разговор зашел о предложенной президентом Фордом программе по борьбе с инфляцией, которая предусматривала повышение налогов. Чтобы подкрепить свои аргументы, Лаффер схватил салфетку и начертил на ней кривую зависимости налоговых поступлений от налоговых ставок. Ваннински и окрестил эту диаграмму «кривой Лаффера».

В общем, она выглядит следующим образом:

 
Она показывает, что при увеличении ставки налога поступления в государственный бюджет увеличиваются. Однако как только величина налоговых поступлений достигнет некоторой точки C, всякое увеличение налоговой ставки приводит к сокращению общей суммы поступлений.

Высокие налоги отбивают у граждан охоту трудиться, а чем ниже налоги, тем выше у них стимул зарабатывать. Лаффер писал: «Люди не работают для того, чтобы платить налоги. Чистый, за вычетом налогов, доход определяет, работает ли человек или сидит на пляже... Фундаментальная идея, лежащая в основе кривой... заключается в том, что чем выше предельные налоговые ставки, тем более сильный побудительный мотив будет у индивидуумов от уклонения от них».

Рональд Рейган любил вспоминать: «Я начал сниматься в фильмах во время Второй мировой войны. В то время высшая ставка подоходного налога приближалась к 90%. Вы снимались в четырех фильмах, а затем попадали в категорию людей, подлежащих самому высокому налогообложению, поэтому мы все бросали работу после съемок в четырех фильмах и уезжали из страны».

Будущий президент очень заинтересовался кривой Лаффера и однажды сам побывал на ее презентации. Придя к власти, он унаследовал экономику, которая задыхалась под грузом гиперинфляции, непомерных процентных ставок и высокой безработицы. Экономика фактически топталась на месте — темпы ее роста составляли всего 0,9%.

Рейган заявил: «Разрешите предложить вам совет арабского историка XIV века Ибн Халдуна: «В начале всякой династии налоги невелики, а доходы от них высоки. В конце династии налоги высоки, а доходы от них низки». Нет, я лично не знаком с Ибн Халдуном, хотя, возможно, у нас были общие друзья». Артура Лаффера он сделал своим экономическим советником.

Артур Лаффер с Рональдом Рейганом 

В августе 1981 года Рейган подписал Закон о снижении налогов в целях стимулирования экономики. В рамках этого закона в течение трех лет все налоговые ставки были сокращены на 25%. Высшая налоговая ставка была поэтапно снижена с 70% до 28%. Налоговые реформы Рейгана поставили экономику на ноги. Безработица, в 1982 году составлявшая 9,7%, к январю 1989-го снизилась до 5,3%. Налоговые поступления в федеральную казну начали расти на 3,5% в год, а темпы экономического роста в период с 1983 по 1986 г. подскочили до 4,8%.

Двумя десятилетиями позже, 11 сентября 2001 года, американская экономика понесла тяжелейший урон вследствие серии терактов. Его масштабы оценивают в пределах от одного до двух триллионов долларов. И тогда президент Джордж Буш-младший выступил с идеей нового снижения налогов. Оппозиция яростно сопротивлялась плану президента, утверждая, что лишать государство части доходов в условиях бюджетного дефицита — чистое безумие. Однако президент настоял на своем и оказался прав. Ныне практически все экономисты — как справа, так и слева — признают, что только благодаря этой мере американской экономике удалось избежать тяжелого кризиса. Кривая Лаффера вновь оправдала себя.

Иосиф, безусловно, действовал в интересах фараона. Но, будучи очень талантливым экономистом, инстинктивно понял, что больше того, что он потребовал, взять с народа просто невозможно без ущерба для экономики. Но, что еще важнее, понял его налоговые реформы и египетский народ, сказав: «Ты даровал нам жизнь! (Берешит 47; 25)».

Михаэль Певзнер, специально для «Хадашот»