Беда в переживающую очередной дефолт Аргентину, пришла откуда не ждали. На новой банкноте номиналом 5000 песо ($73,5), представленной Национальным банком, увековечен выдающийся врач, первый министр здравоохранения страны д-р Рамон Каррильо. Местное отделение Центра Симона Визенталя, Сионистская организация Аргентины, Музей Холокоста и посол Израиля тут же обвинили отца-основателя системы   общественного здравоохранения в симпатиях к нацистам. Зонтичное объединение  Delegación de Asociaciones Israelitas Argentinas воздержалось от комментариев, а их соплеменники из другого объединения — Llamamiento Argentino Judio, даже выступили в защиту д-ра Каррильо.

Кто же он, человек, расколовший крупнейшую еврейскую общину Латинской Америки?

В 1929 году Рамон Каррильо как лучший студент окончил с золотой медалью медицинский факультет университета Буэнос-Айреса. Два года стажировался в области нейрохирургии в Европе, работая в клиниках Амстердама, Парижа и Берлина.

В 1937-м молодой врач тяжело заболел и был спасен коллегой — одесским евреем Соломоном Чичельницким, иммигрировавшим в Аргентину в начале XX века. Доктор и пациент стали близкими друзьями и соратниками, в бытность Каррильо министром Чичельницкий занимал пост генерального директора Национальной службы расширения больниц.

Сам Каррильо был назначен в конце 1930-х заведующим отделением нейрохирургии в Центральном военном госпитале, а в 1942-м в возрасте 36 лет возглавил кафедру нейрохирургии в Медицинской школе Университета Буэнос-Айреса.

В годы работы в военном госпитале он знакомится с интересным пациентом — полковником Хуаном Пероном, который в 1946-м будет избран президентом Аргентины. Глава государства назначил Рамона государственным секретарем по делам здравоохранения, а 11 марта 1949 года доктор принимает присягу в качестве первого министра здравоохранения страны.

Министр здравоохранения Рамон Каррильо (справа) с президентом Пероном и Евой Перон. Фото: La Voz

Его пребывание в должности ознаменовано невиданными достижениями — министр увеличил число больничных коек с 66 300 в 1946 году до 132 000 в 1954-м, за два года практически ликвидировал малярию, сыпной тиф и сифилис, построил 234 бесплатные государственные больницы, почти вчетверо снизил смертность от туберкулеза, и вдвое — детскую смертность.

Д-ра Каррильо справедливо считают архитектором современной системы здравоохранения Аргентины, его имя было присвоено множеству больниц и медицинских учреждений.

Что касается предполагаемого «антисемитизма» министра, то стоит обратиться к мнению известного израильского историка, вице-президента Тель-Авивского университета, специалиста по истории Аргентины, экс-президента Латиноамериканской ассоциации еврейских исследований д-ра Раанана Рейна.

В самом начале 1930-х, пишет Рейн, молодой аргентинский врач посетил Германию, оставшись под сильным впечатлением от речей лидера НСДАП. Но такое же впечатление они производили тогда на миллионы людей в свободном мире, еще не знавших, к чему приведет национал-социализм. Даже Уинстон Черчилль в 1935-м (!) году расхваливал в своей статье «мужество, упорство и энергию» фюрера. Вряд ли на этом основании можно причислить британского премьера к сторонникам Гитлера.    

Памятная табличка от министра здравоохранения Израиля Йосефа Серлина 

Об отношении Каррильо к евреям свидетельствует не только многолетняя дружба с Соломоном Чичельницким, но и подарок, преподнесенный аргентинскому коллеге министром здравоохранения Израиля Иосифом Серлином в 1954 году. Фото этой памятной таблички выставил в своем Твиттере внук Каррильо с припиской: «Мне бы очень хотелось узнать, что вы скажете об этом».

При всем этом, в биографии нейрохирурга есть эпизод, бросающий тень на его деятельность. После войны он способствовал въезду в Аргентину офицера СС датского происхождения Карла Петера Ваерне, который экспериментировал с гормонами в Бухенвальде, пытаясь «излечить» заключенных пациентов от гомосексуальности. В результате этих бесчеловечных опытов скончались 13 узников, что не помешало врачу-нацисту продолжить карьеру в Аргентине, где он и скончался в 1965 году, так и не представ перед судом.

Эта история, как и увлечение Каррильо модной в начале XX века евгеникой, безусловно, не делают ему чести. Поэтому и Центр Визенталя, и другие критики дизайна новых банкнот (включая послов Израиля и Великобритании) имеют право на возмущение.

Странно лишь, что обвинения Каррильо в симпатиях к фашизму возникли только сейчас, при том, что его имя увековечено в названиях множества больниц, а 2006 год вообще был провозглашен правительством «годом Рамона Каррильо». Вклад этого, прожившего всего 50 лет и умершего в бедности человека, в создание национальной системы здравоохранения трудно переоценить, и попытка навесить на него ярлык «фашиста» выглядит, по меньшей мере, странно. Это понимают и в еврейской общине Аргентины, поэтому ни о каком единстве в осуждении Национального банка речь не идет.              

Александр Файнштейн