На фоне столь масштабного процесса, как выбор страной геополитического вектора, и нынешних протестов, уже получивших (несколько преждевременно) определение «революция», писать о периферийных элементах грандиозной мозаики трудно.
Активисты Социал-Национальной ассамблеи на Майдане

Если учесть, что замысел статьи возник примерно за месяц до последних событий, в ходе круглого стола «Правый радикализм в Украине: между властью и обществом», публиковать этот текст сейчас было бы нелепо, если бы не одно существенное «но»: потенциальная угроза, о которой мы предупреждали, стремительно реализовалась максимально наглядным образом.

Уже больше десяти лет я живо интересуюсь использованием национал-экстремизма и юдофобии в провокационных пропагандистских схемах. Как правило, к подобным методам прибегает власть в борьбе с оппозицией, имеющей ярко выраженное националистическое «крыло». Иногда искусственное нагнетание напряженности вокруг «национального вопроса» инициируют вообще сторонние игроки — для создания определенного имиджа Украины на международной арене. Подобные кампании в прошлом имели разный масштаб, но серьезно не влияли на ситуацию в стране, скорее являясь для циничных политтехнологов изощренным способом добывать средства к существованию.

Традиция дискредитации оппонентов с помощью искусственно создаваемых инфоповодов, дающих основание для обвинений в «фашизме» и антисемитизме, имеет в Украине глубокие корни. Занимаясь мониторингом проявлений антисемитизма и ксенофобии в Украине, я собрал больше, чем кто бы то ни было, информации об этой темной стороне нашей действительности. Поэтому льщу себя надеждой, что, не впадая в паранойяльную конспирологию, с одной стороны, и не закрывая глаза на реальные проблемы, с другой, я научился различать искусственно инициированные проявления. В конце концов, в этом нет ничего сверхъестественного — конспирация у политтехнологов частенько хромает, а связи многих исполнителей с заказчиками шиты белыми нитками.

Наиболее масштабно политтехнологические схемы, как помнят читатели «Хадашот», применялись в политическом противостоянии, завершившемся девять лет назад Оранжевой революцией. И тогда среди сторонников оппозиции были реальные национал-радикалы и антисемиты — знаменитую речь про необходимость бороться с «жидвой» — Олега Тягнибока, на тот момент — народного депутата от фракции «Наша Украина», никто не придумал. Но бОльшая часть использовавшихся властью против оппозиции «проявлений антисемитизма» самой властью и были инициированы. Лидеры оппозиции были единодушны в осуждении подобных эксцессов (Тягнибока исключили из фракции за антисемитские высказывания — уникальный случай в отечественной истории), рядовые активисты не поддавались на провокации, и частичного успеха подобные схемы добились только на внешней арене.

Конечно, со времен пресловутого МАУПа, «Сельских вестей» и проплаченных ряженых фашистов, якобы выступавших в поддержку Виктора Ющенко, многое изменилось. С тех пор подобные сюжеты всплывали неоднократно (например, в ходе кампаний против присвоения звания Героя Украины Роману Шухевичу в конце 2006-го или в контексте президентских выборов-2010 и парламентских-2012), но не воспринимались в качестве системного элемента масштабной пропагандистской кампании. До 2010 года никто из игроков не имел необходимых ресурсов, в том числе интеллектуальных, для повторения системных кампаний 2002-2004 гг. Однако за эти годы в силу, увы, естественной логики сложных процессов, происходящих в украинском обществе, «снизу» выросло вполне самостоятельное и относительно массовое агрессивное молодежное неонацистское движение.

Картонные политтехнологические монстры, порожденные циничным воображением провокаторов, имеют тенденцию обретать плоть и кровь. В 2004 году, чтобы создать страшный телевизионный образ фашистов, поддерживающих Ющенко, политтехнологам из Администрации президента потребовалось одеть специально нанятых молодых людей в красивую форму и провести их, вскидывающих правые руки в фашистском приветствии, по Крещатику. Но уже спустя два года другие молодые люди в камуфляже, купленном за свои деньги, по собственной инициативе и без всяких провокаций вышли в центр Киева вскидывать правые руки — когда 14 октября 2006 года состоялась первая массовая собственно неонацистская демонстрация.

В первые годы «оранжевой» и «посторанжевой» власти неонацисты, в основном, жили своей жизнью и особого интереса в глобальном политическом противостоянии ни для кого не представляли. Конечно, радикалы были недовольны недостаточно последовательной, с их точки зрения, политикой Виктора Ющенко по защите «национальных ценностей», украинского языка и духовного наследия трипольской культуры и Велесовой книги. Однако и открыто выступать против проукраинского президента было глупо — подавляющее большинство умеренных националистов их бы не поддержали. Неонацисты брили головы, пили пиво, тренировались в парках и спортзалах, «отрывались» на концертах и нападали на выходцев из Африки и Азии.

Торговцы шумным уличным активом вроде работавшего в 2004 году на Администрацию президента вожака карликовой хулиганской группировки «Братство» Дмитрия Корчинского, бывшего «технического» кандидата в президенты и одного из наиболее талантливых украинских провокаторов, переживали не лучшие времена. Корчинскому даже приходилось ездить на Селигер, читать лекции пропутинскому молодежному движению «Наши», что, впрочем, не сильно сказалось на остатках его авторитета в украинской национал-радикальной среде. Все, по большому счету, уже давно понимали, что фотогеничный краснобай с пышными усами выполняет провокационные функции. Еще во времена УНА-УНСО Корчинский концептуализировал собственную беспринципность с помощью триады «провокация — репрессии — революция». Согласно теории лидера «Братства», для поднятия широких масс на борьбу в условиях отсутствия классической революционной ситуации необходимо использовать любые ресурсы, чтобы вызвать прессинг со стороны государства — и вот он-то и возмутит народ.  

С началом глобального экономического кризиса, сильно ударившего по Украине, и в преддверии президентских выборов политическая жизнь интенсифицировалась, и нацистам снова начали перепадать политтехнологические заказы. 18 октября 2008 года  «Братство» Корчинского вместе с только созданным на основе неонацистского движения «Патриот Украины» праворадикальным  объединением Социал-национальная ассамблея (СНА) устроили безнадежную драку с милицией под стенами здания СБУ. В 2009-м, участвуя в формировании в обществе установки «против всех» (благодаря которой, по большому счету, лидер Партии регионов и выиграл выборы), актив из «Братства» и СНА организовал кампанию «Геть усіх!». По мнению некоторых наблюдателей, именно тогда через посредников проплаченные уличные активисты, создававшие нужную «картинку» для политтехнологических кампаний, оказались связаны с заказчиками из Партии регионов (откровенная работа «Братства» на власть в ходе последних парламентских выборов подтверждает это предположение).

После прихода к власти Виктора Януковича некоторая организованная часть правых радикалов была разгромлена, лидеры арестованы, находятся под следствием или осуждены. В первую очередь, речь идет о таких движениях, как Тризуб им. Степана Бандеры и упоминавшийся выше «Патриот Украины», а также, в некоторых регионах, группировки «Автономного сопротивления». Частично лидеры этих групп оказались за решеткой по вполне правдоподобному подозрению в совершении реальных преступлений, а в ряде случаев обоснованность обвинений вызывает сомнения. Как поговаривают недоброжелатели (и в этом есть определенная логика), в ситуации постоянного прессинга со стороны правоохранительных органов эти группировки оказались весьма уязвимы для инфильтрации их агентами спецслужб. О некоторых неонацистских активистах в последние пару лет вполне уверенно можно говорить, что, будучи «подвешенными» на крючок открытых уголовных дел или получив условные сроки, они стали исправными исполнителями поручений, исходящих из властной вертикали. Весной провластные политтехнологи (возможно, в погонах) дошли до создания подконтрольной правоохранительным органам «карманной» агрессивной правоэкстремистской группировки с центром в Харькове.

Одновременно в последние пару лет репрессии вызвали волну симпатий к правым радикалам со стороны широких кругов умеренно-националистической и даже просто либеральной оппозиционной общественности. На массовых оппозиционных митингах вслед за требованием освобождения Юлии Тимошенко звучали лозунги в поддержку других «политзаключенных» — в частности, «Васильковских террористов» (ключевых активистов неонацистского «Патриота Украины», обвиняемых в подготовке террористического акта). В начале этого года многие выступали в поддержку «сумских граффитчиков», приговоренных к лишению свободы якобы исключительно за трафаретные «прострелянные» портреты человека, напоминающего Виктора Януковича, с красной точкой во лбу (на самом деле члены этой неонацистской группировки совершили также поджог общежития, в котором проживали студентки из Африки, и несколько актов вандализма в отношении здания еврейской общины). Так постепенно вокруг радикалов, пропагандирующих откровенно неонацистские взгляды, сформировался довольно широкий круг поддерживающих их борьбу с нынешней властью умеренных оппозиционеров. Брутальное насилие над обществом со стороны власти формировало климат, в котором насильственные же действия со стороны радикальной оппозиции воспринимаются многими как адекватные меры. Именно в этом контексте национал-радикалы в лице Всеукраинского объединения «Свобода» получили в конце 2012 года небывалую электоральную поддержку и стали одной из трех основных оппозиционных сил. В этом же контексте к людям с неонацистской символикой на рукавах (СНА использует в качестве эмблемы «волчий крюк» — символ войск СС и официальную эмблему предшественницы «Свободы» — Социал-национальной партии Украины) стали относиться на оппозиционных митингах пусть и настороженно, но все же терпимо, а иногда — и с одобрением.

В последние месяцы не только я, но и многие мои коллеги снова обратили пристальное внимание на провокации в информационных кампаниях вокруг украинских правых радикалов. Например, в ночь на 19 марта 2013 года ряд объектов, имеющих символическое значение для киевской еврейской общины, были обклеены листовками антисемитского содержания с символикой и координатами ВО «Свобода». Листовки были размещены на памятнике писателю Шолом-Алейхему, на доме, где родилась Голда Меир, синагоге, возле ресторана «Цимес» и других зданиях. Текст представлял собой цитаты из поэтических произведений Тараса Шевченко, которые могут быть интерпретированы как антисемитские. Пресс-служба ВО «Свобода» заявила, что партия не имеет отношения к этим листовкам, назвав их «провокацией власти».

Очевидно, что «Свобода» стала мишенью кампании вовсе не потому, что сама по себе представляет сколько-нибудь серьезную угрозу для власти. Просто власть хорошо усвоила уроки парламентских выборов, показавшие важность единства оппозиции. Напомню, что в киевских одномандатных округах любой, даже самый невыразительный, кандидат от оппозиции, если он был объявлен единым, побеждал любого, даже самого активного в распределении «гречки» провластного оппонента. Киевляне, чего ранее не было никогда, были готовы голосовать даже за национал-радикала из «Свободы», например, за Андрея Ильенко, если он был объявлен согласованным кандидатом от оппозиции. Цель кампании была достаточно очевидной — дискредитировать и/или расколоть оппозицию, поставив ее перед выбором: отмежеваться от «Свободы» или, продемонстрировав терпимость к ксенофобии этой партии, принять на себя весь связанный с этим негатив (например, на международной арене).

Хочу подчеркнуть, что я неоднократно отмечал многочисленные элементы антисемитизма в идеологии «Свободы» и, наверное, знаю об этой составляющей их партийной деятельности больше, чем кто бы то ни было. Однако именно в силу этого я настаиваю на необходимости различать действительно присущие «Свободе» экстремистские черты и то, что ей облыжно приписывается.

Далее последовали другие провокации — например, с антисемитскими граффити или содержащими угрозы письмами от имени «Свободы» в адрес политиков и общественных деятелей еврейского происхождения. Одновременно властью была развернута ориентированная, в первую очередь, на зарубежное информационное пространство кампания по муссированию темы антисемитизма «Свободы» и в силу этого — всей оппозиции. В эту кампанию оказались вовлечены некоторые деятели еврейской общины и профессиональные политтехнологи. 6 апреля 2013 года в Черкассах группа молодых людей в футболках с надписью «ВО «Свобода» и «Бей жидов!», не имеющих на самом деле никакого отношения к партии, устроили драку на оппозиционном митинге. Честно говоря, я опасался, что цинизма и «последовательности» инициаторов кампании хватит и на то, чтобы как минимум побить стекла в синагоге, предварительно, разумеется, расписав окружающие заборы словами «Свобода» и «Тягнибок». Однако провокация в Черкассах была настолько топорной, а связь псевдоантисемитов из клуба боевых искусств с губернатором — настолько очевидной, что на этом череда подобных инцидентов и закончилась.

Кампания же в целом продолжалась. Параллельно с раскручиванием имиджа «фашистской» «Свободы» власти объявили тотальную мобилизацию сторонников под «антифашистскими» лозунгами. Апогея эта кампания достигла 18 мая, когда проходившие одновременно митинги оппозиции и согнанных властью бюджетников и спортсменов закончились столкновениями, а политический лексикон обогатился смачным словом «титушки».

Самым неприятным во всей этой схеме была — и остается — искусственно создаваемая в рамках грязных пиар-технологий дихотомия, заставляющая избирателя определяться в порочной системе координат «нацисты против бандитов». Уставший от бандитизма власти избиратель готов терпимо относиться к откровенным неонацистам в рядах оппозиции; и, наоборот, испытывающий отвращение к свастикоподобным символам радикальных ультраправых, гражданин согласится мириться с брутально нарушающей права человека властью, если она воспринимается как единственный заслон от фашистов.

То, что эта дихотомия не только порочна и аморальна, но и попросту опасна для общества, все мы увидели в новое «Кровавое воскресенье» 1 декабря возле здания секретариата АП. Основными «действующими лицами» кровавого спектакля на Банковой были уже знакомые нам Корчинский с его «Братством», СНА и «Тризуб», которые с начала ЕвроМайдана, будучи усилены стремительно радикализующимися вполне искренними молодыми «траблмейкерами» с горячей кровью, выступают под собирательным брендом «Правый сектор».

«Правый сектор» структурно оформился в последние дни перед разгоном первого, «студенческого» ЕвроМайдана. Национал-экстремисты, не скрывающие, как это ни парадоксально, своего скептического отношения к евроинтеграции (лозунгом «Сектора» является «Против режима и интеграций»), попытались не упустить волну общественного негодования и активно втянулись в антиправительственные акции. Впрочем, их участие в ЕвроМайдане было специфическим. Активисты в масках и с дубинками демонстрировали брутальность и решительную готовность защитить демонстрантов от атак милиции и «титушек». Чего стоила эта бравада — все увидели в ночь на 30 ноября, когда «Беркут» не встретил практически никакого сопротивления при разгроме лагеря. Зато участники протеста, которые открыто осмеливались выступать за европейские ценности толерантности, равенства и социальной справедливости, становились легкими жертвами национал-радикалов с газовыми баллончиками в карманах. 26-28 ноября «Правый сектор» осуществил несколько нападений на левых оппонентов из числа протестующих, досталось даже девушкам. Зато радикалы одобрительными выкриками встретили выступление с трибуны ЕвроМайдана Дианы Камлюк, поэтессы, отсидевшей срок за участие в убийстве нигерийца на почве расизма, и зачитавшей сомнительного качества стихи про «жидов» и «еврейское мыло». К сожалению, все эти инциденты не стали достаточным основанием для организаторов ЕвроМайдана, чтобы вовремя дистанцироваться от агрессивных ксенофобов и национал-экстремистов.

После избиения студентов в ночь на 30 ноября сайты «Правого сектора», СНА, «Тризуба» и подобных им групп были переполнены призывами к насилию в отношении представителей правоохранительных органов и инструкциями по экипировке и вооружению, а также конкретными призывами брать именно здание АП. Эти люди публично отрабатывали групповые действия против милиции на Михайловской днем 30 ноября.

«Естественность» экстремистской составляющей в общей массе протестующих вполне логично 1 декабря загнала манифестантов в ловушку на Банковую, где в качестве приманки была выставлена хлипкая цепочка невооруженных и даже не защищенных щитами солдат внутренних войск, обреченных циничными разработчиками сценария на роль мальчиков для битья. Очевидно одно — произошедшее было выгодно только власти, а никак не протестующему обществу.

Мне представляется совершенно очевидным недопустимость терпимого отношения оппозиции к откровенным национал-экстремистам в ее рядах. Никакая оппозиционность не может быть достаточной причиной для того, чтобы стоять рядом с неонацистами. Не только потому, что это аморально или даже опасно (уже после того, как все политические силы, включая «Свободу», назвали радикалов «провокаторами» и «титушками» и осудили насилие, 4 декабря национал-экстремисты, подстрекаемые со сцены Майдана, жестоко избили левых активистов из Конфедерации свободных профсоюзов Украины). Но и потому, что правые радикалы, несмотря на свои мобилизационные качества, все равно не могут быть полезны для общего дела. Они не могут быть альтернативой власти — потому что исповедуют те же ценности.

У оппозиции есть сегодня исторический шанс избавиться от симпатий к «подвергающимся репрессиям» «решительным» национал-радикалам. Не важно, насколько прочно эта среда увязла в сетях, сотканных профессиональными провокаторами. Даже если буквально все боевики, кинувшиеся на штурм Администрации президента, оказались там по велению сердца и по глупости, а не в силу циничного расчета политтехнологов — это ничего не меняет.

Вспышки светошумовых гранат на Банковой, облака перечного и слезоточивого газа, летящие булыжники и свистящие дубинки максимально доходчиво доносят до нас порочность выбора между «бандитами» и «нацистами». Потому что, на самом деле, между ними нет разницы. «Титушки» в кроссовках и удобных «трениках» являются зеркальным отражением таких же боевиков в берцах и балаклавах. Будучи двумя разными сторонами одного и того же явления, эти люди воплощают собой противоположность ценностям, которые сегодня принято называть «европейскими».

Безнаказанно и с явным удовольствием избивающие безоружных солдат-срочников национал-радикалы ничем не отличаются от калечащих журналистов, студентов и случайных прохожих садистов из «Беркута». Более того — насилие одних легитимируется насилием других, и раскачивание этих «качелей» способно снести хлипкие баррикады ненасильственного гражданского протеста.

Альтернативой брутальному насилию, языку дубинки и булыжника может быть только приоритет прав человека и толерантность. Украине предстоит еще долгий путь, и надо приложить усилия, чтобы общество больше не попадалось в политтехнологические ловушки ложного противостояния одинаково неприемлемых альтернатив.

Вячеслав Лихачев, специально для «Хадашот»