Известный польский историк доказала многочисленные случаи убийства польскими крестьянами евреев, сбежавших от нацистов в годы войны. Исследование, вероятно, вызовет недовольство нынешнего польского правительства, уже третировавшего тех, кто подрывает его официальную версию прошлого, согласно которой поляки были исключительно героями, а ни в коем случае не коллаборационистами, совершавшими чудовищные преступления.

Представляя английскую версию своей книги «Такой красивый солнечный день», вышедшей по-польски еще при прежнем правительстве, Барбара Энгелькинг приводит десятки случаев, когда поляки насиловали еврейских женщин и забивали евреев топорами, лопатами и камнями. «Такой красивый солнечный день» — это последние слова еврея, умолявшего польских крестьян пощадить его, но они избили и застрелили его.

На протяжении многих десятилетий польское общество избегало обсуждения таких убийств или отрицало, что они были вызваны польским антисемитизмом, возлагая всю ответственность за преступления на немцев. Поворотным моментом стал в 2000 году выход книги «Соседи» польско-американского социолога Яна Томаша Гросса об уничтожении евреев Едвабне руками их польских соседей. Книга спровоцировала всплеск самокритики, правительство принесло официальные извинения.

Но с тех пор как в 2015 году консервативная националистическая партия «Право и справедливость» пришла к власти, государство стремится подавить всякое общественное обсуждение этой темы или академическое ее исследование. Против Гросса возбудили уголовное дело: историк обвиняется в том, что намеренно оскорбил честь страны, утверждая, что поляки за годы войны убили больше евреев, чем немцев; подобное преступление карается тюремным заключением сроком до трех лет.

Несмотря на нынешнюю атмосферу в Польше, Энгелькинг говорит, что готова дать отпор государственному историческому ревизионизму. «Люди считают, что я должна бояться, но я не боюсь. У меня есть ощущение внутренней свободы, и они никак не могут мне навредить, — заявила она. — Нельзя принимать их видение событий, ведь оно ложное. Я просто обязана рассказать правду, вот и все».

Энгелькинг, директор Польского центра изучения Холокоста в Варшаве, рассказала, что ее многолетние исследования основываются на дневниках, документах и судебных делах, которые позволяют дать слово не только выжившим, но и погибшим. Польское правительство давно указывает на то, что среди польских граждан больше всего Праведников народов мира, как на доказательство польского героизма. Энгелькинг же утверждает, что помогавших евреям было гораздо меньше, чем тех, кто их предавал, и на фоне этой тенденции действия меньшинства достойны еще большего восхищения.

«Немцы сурово наказывали за помощь евреям. Но они [спасители евреев] поступали не только вопреки немцам, но и вопреки своим соседям, вопреки всей антисемитской атмосфере и здравому смыслу».

Матеуш Шпытма, историк из государственного Института национальной памяти, заявил, что, по его мнению, книга написана «в обвинительном ключе», а автор зачастую основывается на одном-единственном источнике.

Исследовательница из Тель-Авивского университета Хави Дрейфус отметила,

что число евреев, бежавших из гетто и лагерей и обратившихся за помощью к полякам, колеблется между 160-250 тыс. И только 10-20% сбежавших выжили, остальных предали польские крестьяне — донесли немцам или сами их убили. «Эта книга …обнажает ужасающую реальность, в которой оказались беглецы: реальность, где крайне немногочисленные добрые деяния тонут в пучине множества проявлений жестокости, среди издевательств и подлости», — сказала Дрейфус.

Поляки выросли на историях о страданиях и героизме их предков в годы войны, и многие автоматически негативно реагируют на все возрастающий корпус исследований об участии поляков в геноциде евреев. Недавний опрос показал, что подавляющее большинство граждан верит, что их предки помогали спасать евреев и крайне редко выдавали их.

Энгелькинг подчеркивает, что общественное мнение вряд ли изменится, пока продолжается государственная пропаганда, а «правда о нашем поведении во время войны» не доходит до широкой публики, не звучит в школах.

«Я надеюсь, что после контрреволюции, которую мы переживаем сегодня, произойдет обратная контрреволюция», — сказала она.

Арон Геллер, Associated Press