Жители Ефингара, нач. XX века  

Процесс переименования украинских населенных пунктов и внутригородской топонимики набирает обороты. Вполне резонно ожидать, что в его рамках на карту страны и улицы городов вернутся — хотя бы символически — образы, связанные с ее полиэтничной историей.  

Отчасти эти ожидания оправдались. Наиболее красноречивый пример — возвращение исторических названий 75 населенным пунктам оккупированного Крыма (правда, для Красноперекопска, основанного после депортации 1944 года, крымскотатарское название было придумано, но выглядит оно вполне органично). Пусть оно и состоялось лишь на бумаге, пусть этот документ в течение неопределенного времени будет висеть на сайте ВР с пометкой «не вступил в силу» — его утверждение стало актом восстановления исторической справедливости. Возвращение, хоть и сугубо формальное, части исторических названий на карту полуострова сыграет важную роль в интеграции крымских татар и поспособствует включению крымских сюжетов в исторический нарратив Украины. Характерно, что темы по истории Крымского ханства были переведены из школьного курса всемирной истории в курс истории Украины всего несколько лет назад.

Огромную роль в формировании городской культуры Украины сыграли и еврейские общины. Да и множество украинских евреев, сделавших себе имя в эмиграции, заслужили достойное место в пространстве родных городов.

Конечно, традиционные идишские названия украинских населенных пунктов со значительным в прошлом еврейским населением на карту не попадут. Все эти топонимы были неофициальными, хотя в штетлах, например, и использовались большинством населения. Еврейские страницы их истории уместно «вспомнить» включением соответствующих материалов в экспозиции местных музеев, реставрацией  сохранившихся синагог, упорядочиванием еврейских кладбищ и т.д. Вместе с тем  еврейский элемент украинских городов в коллективную память можно вернуть и переименованием отдельных улиц в честь выдающихся евреев, так или иначе связанных с этой местностью. Собственно, в Восточной Европе именно названия улиц являются своего рода пространственным выражением навязываемой сверху или конструируемой снизу памяти.
 

Еврейский элемент в коллективную память можно вернуть переименованием отдельных улиц в честь выдающихся евреев
 

При всей идеологизации этого процесса «декоммунизация» топонимики позволяет переформатировать городскую среду, включая в нее упоминания о местных евреях.

Дмитрий Темкин с одним из своих «Оскаров»	Мемориальная доска Давиду Гофштейну, Киев

В отдельных случаях это уже происходит, хоть и со скрипом. Например, в Кременчуге новые названия получили 114 топонимов. Помимо имен политических деятелей (в том числе Степана Бандеры, имя которого получил небольшой переулок) значительное место среди новых «патронов» кременчугских улиц заняли деятели культуры и науки. Часть новых названий подчеркнуто нейтральны (улицы Тенистая, Рассветная, переулки Медовый, Абрикосовый и т.д.), часть — привязаны к православной традиции (переулок Спасский, улица Троицкая), некоторые отсылают к синкретичной советско-украинской памяти о Второй мировой (переулок Павлика Морозова стал переулком Алексея Береста — одного из солдат, поднявших красный флаг над Рейхстагом, переулок Сидора Кучерова переименован в честь летчика Ивана Кожедуба). Отметим и присвоение имени харьковского русскоязычного поэта Бориса Чичибабина бывшему тупику Баумана — это важно в контексте  отхода от принципа этноцентризма в формировании коллективной памяти.

Еврейский элемент представлен двумя топонимами. Первый из них, опять-таки, привязан к памяти о Второй мировой — улицу Пархоменко переименовали в честь Александра Печерского, поднявшего знаменитое восстание в концлагере Собибор в октябре 1943 года. Второй увековечивает память Дмитрия Тёмкина, имя которого получил бывший переулок Крупской — этот американский композитор еврейского происхождения, четырехкратный (!) обладатель премии «Оскар», вероятно, является наиболее известным в мире уроженцем Кременчуга.

Обнадеживает присутствие «еврейских» названий и среди новых топонимов Полтавы. Правда, их непропорционально мало — одна улица и один переулок. Улица Затонского получила имя умершего в прошлом году Иосифа Гофмана — личного телохранителя главного обвинителя от СССР на Нюрнбергском трибунале Романа Руденко. Первый Советский переулок получил имя полтавского архитектора Льва Вайнгорта, более тридцати лет занимавшего пост главного архитектора города.

Более пестрой выглядит ситуация с новой топонимикой Днепра, что вполне закономерно, учитывая огромное количество переименованных здесь объектов. Нашлось место даже для улиц Пражской весны, Яна Гуса и Джузеппе Гарибальди (в принципе, вполне приемлемые названия), а также для таких курьезных топонимов, как улица Сарматская (!) и Елены Блаватской (!). Одно из новых еврейских названий уже успело стать поводом для обсуждения в СМИ. Речь идет о появлении на карте города улицы имени последнего любавичского ребе Менахема-Мендла Шнеерсона (в честь духовного лидера ХаБаДа также переименовали одну из улиц Николаева — родного города Шнеерсона). Куда меньшее внимание привлекло увековечение в городской топонимике таких местных уроженцев, как бард Александр Галич и скульптор Вадим Сидур, а также архитекторов Александра Дольника (на его счету — комплексы «Башни», «Пассаж» и реконструкция синагоги «Золотая Роза») и Павла Ниринберга (он родился в Виннице, хотя был «автором» зданий Днепропетровского горисполкома, цирка и т.д.).
 

В Днепре появится улица имени последнего любавичского ребе Менахема-Мендла Шнеерсона

В то же время смешанные чувства вызывает появление на карте Днепра улиц Ивана Гонты и Гайдамацкой (куда более мифологизированную личность Богдана Хмельницкого, в честь которого назвали целый проспект, обсуждать на сей раз не будем). Вряд ли стоит глорифицировать события Колиивщины, жертвами которой помимо поляков и евреев были и украинцы-грекокатолики.

Еврейский колхоз Бухариндорф, первомайская демонстрация, 1929 г

Во втором по численности городе Днепропетровской области — Кривом Роге —  переименования оказались более привязаны к местным реалиям. О еврейском прошлом города не напоминает ничего (бывшая улица Синагогальная давно уже носит не подлежащее переименованию название Каунасской, да и на месте оставленных немецкими оккупантами руин старой синагоги сразу после войны был построен жилой дом). Среди новых топонимов «еврейским» является только один — улица Шаумяна стала улицей семьи Шильманов — в память о династии инженеров, внесших заметный вклад в развитие местной промышленности. Зато, помимо украинских, на карте города появились имена связанных с историей Кривого Рога деятелей польского и немецкого происхождения.

Что касается столицы страны, то здесь дискуссии по поводу переименований  происходят более ожесточенно. Многие новые имена являются результатом компромиссов — чего стоит одновременное появление на карте Киева улиц патриарха Владимира (Романюка) и патриарха Мстислава с одной стороны, митрополита Владимира (Сабодана) с другой и митрополита Андрея Шептицкого с третьей… Единственное новое «еврейское» название столичной улицы — имя композитора Игоря Шамо. В то же время не раз выдвигавшееся предложение назвать одну из киевских улиц именем Януша Корчака пока не встретило поддержки*. Не нашлось в столице улиц и для увековечения памяти таких идишских поэтов, как Давид Гофштейн (в рамках «декоммунизации» в его честь переименовали улицу Коммунистическую в Коростышеве, родном городе поэта) или Ицик Фефер (улица его имени есть только в Шполе, где он родился, там она появилась еще в 1990-е годы), хотя именно в Киеве прошла большая часть их творческого пути. Крайне странной является и инициатива ВО «Свобода» дать части улицы Мельникова имя лидера ОУН(м) Андрея Мельника. Стоит напомнить, что именно по этой улице колонну киевских евреев вели на расстрел в Бабий Яр, и логично было бы отразить в ее новом названии именно эту трагическую страницу.

В целом, в новой топонимике этнические меньшинства представлены  непропорционально скромно по сравнению с их ролью в истории страны. Исключение — да и то лишь в случае с евреями — составляют «декоммунизированные» названия улиц Днепра.
 

В новой топонимике этнические меньшинства представлены непропорционально скромно по сравнению с их ролью в истории страны

При переименовании населенных пунктов практически забытой оказалась одна из наиболее интересных страниц истории евреев Украины в XX веке — создание в 1920-е годы еврейских колхозов на юге УССР и в Крыму. Лишь одному селу на месте такого колхоза возвращено старое название: переименованное в 1945-м путем простого перевода с идиша на русский названия Дер Эмес село Правда (Первомайский район АР Крым) получило название Дер-Эмес. На наш комментарий в facebook о неуместности дефиса после артикля «дер» участвовавший в разработке проекта переименования сотрудник Украинского института национальной памяти Сергей Громенко ответил, что это сделано с целью «унификации» написания. О логичности такой «унификации» пусть судят читатели.

Ни одному бывшему еврейскому сельскохозяйственному поселению в Крыму или материковой Украине так не повезло. Конечно, селу Жовтневое Софиевского района Днепропетровской области (бывший Сталиндорф, центр некогда крупнейшего еврейского национального района) нужно было дать какое-то иное название, имени Сталина на карте Украины не место. Понятно, что в соответствии с законом № 595-VIII не могут быть возвращены названия Бухариндорф и Калининдорф. Но почему не обсуждается вопрос о возвращении селу Березоватка (Устиновский район Кировоградской области) названия Израилевка, под которым оно было создано в качестве еврейской земледельческой колонии? Почему селу Плющевка (Баштанский район Николаевской области) не возвратить ивритское название Ефингар (то есть, яфе нагар — красивая река, — ивр.), которое оно носило с момента основания в начале XIX века и до 1945 года? Почему не вернуть селу Весеннее (Жовтневый район Одесской области) его идишское название Фрилинг, которое в переводе как раз и обозначает «весна», а селу Степовое (Великоалександровский район Херсонской области) идишское название Фрайлебн («Свободная жизнь»)? Хорошо еще, что в 1944-1945 годах, когда власть стерла с карты идишские и ивритские названия бывших еврейских сельскохозяйственных поселений, на ней остались Нововитебское, Новые Ковна (искаженное от Новое Ковно) и Новожитомир — названия сел, основанных еврейскими переселенцами из Беларуси, Литвы и Житомирщины. Но еврейский след в этих топонимах разглядит лишь профессиональный историк…

Сергей Гирик

*Когда номер уже был в печати, в Киеве все-таки появилась улица Януша Корчака, как, впрочем, и проспект Степана Бандеры