«Джулия» («Julia»)

Режиссер Фред Циннеманн

США, 1977, 118 мин.

Исполнилось сто пять лет со дня рождения известного американского кинорежиссера-еврея Фреда Циннеманна. Он переехал из Австрии в США в конце 1920-х, а в 1942-м снял свой первый фильм. От своих соплеменников из мира кино Циннеманн отличался определенностью гражданской позиции и отношением к еврейской теме. Герой знаменитой драмы Артура Миллера «Смерть коммивояжера», по всей видимости, еврей, но об этом надо догадываться.  Вечно иронизирует по поводу своей национальности Вуди Аллен. Граучо Маркс и вовсе отрицал свое еврейство, хотя только неизбывный еврейский комплекс неполноценности мог подсказать ему такой афоризм: «Я не хочу быть членом того клуба, в который меня примут».

Что же до Циннеманна, то в трех его картинах — «Седьмой крест» (1944), «Обыск» (1948) и «Джулия» (1977) — евреи не только недвусмысленно названы таковыми, но еврейская тема — в центре внимания. В авторитетном списке Катрин Бернхаймер «50 лучших еврейских фильмов» «Джулия» числится под номером 36. Фильм поставлен по одноименной новелле писательницы и драматурга (кстати, еврейки) Лилиан Хеллманн из ее книги «Пентименто» (1973).

Итак, тридцатые годы. Неразлучные подружки Лилиан и Джулия вначале показаны подростками. Первая происходит из состоятельной еврейской семьи, вторая — дочь английских аристократов, живущая у своих американских grandparents. Обе девочки норовисты, с сильными характерами, но главенствует в паре Джулия. Однажды они подходят к высокому берегу ручья, через который перекинуто бревно. Джулия проходит по нему, Лилиан не решается. «Если боишься, не переходи, — говорит Джулия. — Ведь можно перейти вброд». Но Лилиан проходит несколько шажков и, поскользнувшись, повисает на бревне. Джулия проходит по бревну назад и помогает подруге.

Бабушка с дедушкой везут Джулию в путешествие по Египту. «Если бы ты знала, —  потрясенно и гневно рассказывает она подруге по возвращении, — в какой нищете там живут люди. А рядом роскошные дворцы!» У девочки врожденное чувство справедливости и, как это бывает свойственно личностям выдающимся, она развивается стремительно и бурно. Лилиан еще остается наивным тинейджером, когда Джулия уже сформировавшийся человек, чья упрямая независимость и стальная воля предвещают не только удивительные свершения (в 15 лет уже понимает Эйнштейна; пишет хорошие стихи), но и нелегкую судьбу. В этой  девочке с яростно-голубыми ирландскими глазами и медвяно-золотыми локонами уже созрела решимость, которая не покинет ее до конца: жить для исправления мирового зла и если понадобится — ради этого умереть.

Потом подруги расстаются — Джулия уезжает в Англию учиться на врача в Оксфорде, Лилиан остается на родине, избрав стезю писательницы. Каждая живет, как может. Точнее, жизнь Лилиан, как почти у любого из нас, —  равнодействующая между тем, чего она хочет, и к чему вынуждают обстоятельства. Жизнь Джулии, благодаря той самой стальной воле и безжалостности к себе и к другим, в точности такова, какой она ее видит. В иные времена, в ипостаси инквизитора, народовольца или большевика, такой человек был бы страшен — но сегодня только такие, как она, могут спасти мир. Не доучившись, Джулия переезжает в Вену, тратит все унаследованные деньги на нужды антифашистского подполья. Во время погрома она бесстрашно бросается на помощь еврею, которого вот-вот сбросят с балкона, — и летит вслед за ним.

Лилиан как раз находится в Вене, она отыскивает Джулию в больнице, у той выглядывает из гипса лишь покрытое синяками лицо. На вопросы Лилиан она отвечает по-немецки: всюду шпики, они не должны узнать, что она американка.

Потом след Джулии теряется, на письма она не отвечает, дозвониться до нее невозможно. Наконец, она связывается с Лилиан сама — но это обращение подпольщицы за помощью. Лилиан, теперь прогрессивный драматург с антифашистскими взглядами, приглашена на писательский съезд в Москву, и Джулия просит ее остановиться в Париже, а потом в Берлине. Тихий интеллигентный человек передает Лилиан в Париже 50 тысяч долларов на нужды подполья — деньги пойдут на выкуп евреев и антифашистов из концлагерей. Человек говорит Лилиан: «Если вы не хотите этого делать, прошу вас, откажитесь». Помните: «Можно перейти ручей вброд»? Живущие на острие ножа знают: самые большие беды приносят не предатели, а люди слабые, взвалившие на себя непосильную ношу. Лилиан соглашается, и следует необыкновенно напряженная часть фильма — путешествие на поезде в Берлин, короткая встреча с Джулией в маленьком ресторане — снова не встреча подруг, а контакт подпольщицы с симпатизанткой. Лилиан с ужасом видит, что у Джулии нет ноги... На прощанье Джулия просит подругу в случае своей смерти позаботиться о ее маленькой дочери. Дочь звать Лили... Услышав это, Лилиан чуть не разрыдалась, но Джулия твердым взглядом своих непоблекших, яростно-синих глаз  пресекла сантименты: не до слез, и пора расходиться. Когда после войны Лилиан пытается разыскать Лили, то узнаёт, что гестапо выследило не только мать, но и дочь и уничтожило обеих.

Хорошо, что на роль Лилиан выбрана не мягкая, лиричная актриса, а сильная и волевая Джейн Фонда. В результате мы понимаем: да, Лилиан не слабачка, и все же она человек, а не герой, как Джулия-Ванесса Редгрейв. Лилиан, как однажды охарактеризовала ее Джулия, «боится бояться»; сама же Джулия — боится только не исполнить.

Фильм построен в форме воспоминаний, которая в данном случае не банальна: временные разрывы во встречах двух подруг позволяют показать необратимые, страшные и трагические изменения в характере и даже внешности Джулии на ее крестном пути. Эти перемены — редукция, сокращение шагреневой кожи ее жизни по всем  параметрам: сужаются интересы, прерывается учеба, отрезаются чудные локоны, и даже — ужас, ужас! — отсекается ее нога. (Вот только ребенка в себе она не иссекла — единственный и трагический промах!)

А ее подруга... все остается при ней. Режиссер далек от того, чтобы укорять Лилиан за ее долгую жизнь, за преуспеяние. И все же фильм заставляет задуматься о том, что благополучие каждого из нас куплено обрубленной судьбой героя. Однажды Джулия удивленно сказала: «Не понимаю, как люди могут не видеть, что происходит вокруг!»  Тот, кто слишком зряч, не бывает благополучен.           

Святослав Бакис, специально для «Хадашот»

полная версия — на сайте bakino.at.ua