Давече случился пожар в отличной московской библиотеке. Все сгорело, в том числе еврейские документы, которые, во-первых, не давали копировать, во-вторых, не отдавали профильным организациям. Так же, как нам не отдавали свитки Торы, которые тихо гнили в Житомире (впрочем, десятки таких свитков гниют в каждом областном архиве), а убедившись, что хранить больше нечего, архив пригласил йешиботников эти свитки хоронить…

А десять лет назад сгорел архив Каменца-Подольского.  Они, конечно, тоже никому ничего копировать не разрешали, поэтому и осталось от него всего ничего…

Несмотря на столь тяжелую предысторию, ситуация только ухудшается. Директора архивов самодурствуют как могут. Все вместе и каждый по отдельности. Везде разное время работы, разные нормы выдачи документов и совершенно разный подход к их копированию.

Но самое отвратительное не это. Они по-прежнему не дают копировать. Особенно своим — частным лицам, гражданам Украины. Почему я могу скопировать только половину фильма о погромах (где у меня погибли множество родственников), а некая компания или иностранец могут скопировать весь? А еще мне рассказывают про защиту авторских прав, хотя фильм 1920 года…

Почему я должна доказывать свое родство с предками XIX века, хотя закон защищает конфиденциальную информацию только 75 лет? Между тем 90% метрических книг (а именно их грудью защищает архивная власть) уже благополучно скопированы мормонами. Почему мормонам (которые, как известно, задались целью посмертно крестить всех евреев) можно, а мне нельзя? Я, в отличие от них, хотя бы гражданка Украины и имею некоторое отношение к данным документам.

Почему даже то, что оцифровано (благодаря тем же мормонам, в основном), находится только в том же архиве, что и оригиналы. Раз уж это доступно в цифровом виде, почему нельзя распространить это по всем архивам, чтобы люди не метались по стране? Почему нельзя хотя бы описи выложить в Интернет?

Почему описи рукописей XIX века тоже не дают копировать, аргументируя это тем, что права на эти описи принадлежат их составителю.  Смерть составителя 100 лет назад во внимание не принимается, равно как и то, что в архивах других стран все описи давно оцифрованы и доступны онлайн. И доколе этот бардак будет твориться в нашей «европейской» стране?

Надя Липес, историк, архивист