О сионистской мотивации, израильской скороварке, росте алии и многом другом — в интервью «Хадашот» рассказывает Илана Шпак — новый глава филиала «Сохнут-Украина».

— Илана, вы, как у нас говорят, «западенка», но уже 42 года живете не на западе, а на самом, что ни на есть Ближнем Востоке…

— Это правда, я родом из Ивано-Франковска — бандеровка, другими словами. По образованию — учитель русского языка и литературы — специальность эта, как понимаете, крайне «востребована» в Израиле, поэтому филологом я не проработала ни дня, а занялась… страховым бизнесом. Сначала работала в страховом агентстве, а потом открыла собственное бюро, которое действует по сегодняшний день.   

— Хм… А почему, собственно, пришли в «Сохнут»? С одной стороны, это, конечно, смежный вид деятельности — минимизация рисков, но с другой…

— Я много лет занималась волонтерской работой в организации «Отпусти народ мой», —  мы составляли письма протеста советским властям, выходили на митинги, а когда народ с одной шестой части суши таки начали отпускать, я стала помогать вновь прибывшим, — собирала у друзей и знакомых игрушки, посуду, бытовую технику и развозила все это по семьям новых репатриантов. Поэтому не удивительно, что однажды меня кто-то спросил, а почему, ты, собственно, не работаешь в «Сохнуте»? Я задумалась и уже 14 лет работаю в Еврейском агентстве.

— Репатрианты, прибывшие с волной Большой алии, очень отличались от олим 1970-х? Вы почувствовали, что это люди с другой мотивацией?

— Безусловно. Едва ли наша мотивация была более сионистской, хотя, наверное, это так — просто в силу того, что мы не успели так ассимилироваться в СССР, поэтому и привязанность к Эрец Исраэль оказалась выше. Надо учесть и то, что тогда уезжали навсегда.

Алия 1990-х была, разумеется, другой, но как израильтянке с большим стажем мне совершенно все равно, почему люди приезжают в Израиль. Важно, чтобы они там жили, ведь это совершенно невероятная страна — она меняет людей, и репатрианты начала 1990-х смотрят сегодня на мир совсем другими глазами.

— Когда-то один крупный израильский социолог разразился большой статьей на тему абсорбции под названием «Плавильный котел или скороварка?» Не стала ли израилизация для многих наших экс-соотечественников и впрямь скороваркой?

— Думаю, нет — очень многие репатрианты сохранили верность традициям страны исхода, и я не вижу в сети некошерных магазинов или праздновании григорианского Нового года ничего плохого. Это не делает наших сограждан худшими израильтянами. В 1970-е, когда «русских» было намного меньше, мы просто вынуждены были интегрироваться ускоренными темпами — всего 170 тыс. евреев приехало тогда из СССР за 10 лет.

Кстати, с началом Большой алии мы — семидесятники — с удовольствием переняли многие ее привычки, например, тоже отмечаем сегодня Новый год, чего не делали на протяжении десятилетий.  Так что сложно сказать, кто кого переварил. Но это опять же не делает нас плохими израильтянами.

— Илана, ваша каденция пришлась на самый сложный период в истории новой Украины. Насколько возросло количество обращений в «Сохнут» за последние  месяцы?

— В целом по стране на 60-70% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, но в Киеве этот рост значительно скромнее. Хотя и в столице много новых людей записываются в ульпан, приводят детей на наши программы — с ближним ли, дальним прицелом — нам знать не дано… Подчеркну, что речь идет об относительном росте, в абсолютных цифрах это не так заметно, мы говорим о сотнях, а не о тысячах. Я в этой связи всегда вспоминаю историю о том, как в один год из Армении репатриировался один человек, а на следующий — аж 24 (одна большая семья), и сразу был зафиксирован рост репатриации на 2400%.             

Достаточно активны в этом смысле Восток и Юг страны, но надо понимать, что в этих регионах и потенциал намного выше — большинство украинских евреев проживают именно в юго-восточных областях.      

— О юге Украины я как раз и хотел поговорить. Как «Сохнут» намерен функционировать на Крымском полуострове?

— По этому вопросу решение еще не принималось, оно зависит от Иерусалима.  Разумеется, существуют чисто юридические проблемы — юрисдикция, валюта и т.п.  

— Как вы лично восприняли события на Майдане и активность местных евреев в процессах, переживаемых украинским обществом?

— Наверное, это покажется странным, но после 42 лет жизни в Израиле я совершенно не чувствую происходящего. Разумеется, я постоянно слежу за новостями, но …как зритель, сидящий в кино. В плохом кино, потому что не терплю, когда гибнут люди, не люблю кровь, будучи пацифисткой по натуре.  Я могу только этому сопереживать.

Что касается еврейского участия, то это меня как раз не удивляет — мы часто оказываемся там, куда нас никто не звал. Меня это огорчает, но понять этих людей я могу — живи я в Украине, возможно, тоже была бы в гуще событий. Люди чувствуют эту страну своей — они прожили здесь жизнь, вырастили детей, похоронили родителей, страдали и любили — и им, как порядочным людям, небезразлично, что в ней происходит. Они понимают местные реалии и хотят их изменить — это нормально. Мне, разумеется, было бы приятней, будь они частью израильской действительности, но …такова жизнь.

— Есть ли у «Сохнута» некий кризисный план в связи с последними событиями в Украине?

— Наш ежегодный план пока не менялся. Разумеется, мы не будем проводить мероприятия в Крыму, но мы и раньше их не проводили. А в остальном мы активны на протяжении всего года — действуют программы трудоустройства — для врачей (где очень высок процент сдавших на врачебную лицензию — до 97%), учителей, медсестер, специалистов по работе на станках с ЧПУ, работников хай-тека, осенью мы открываем программу для поваров и т.д.  

— Насколько, на ваш взгляд, показатели алии за 2014 год превысят прошлогодние?

— Безусловно, превысят, но все не так просто — у людей есть квартиры, которые проблематично сегодня продать, имущество, обязательства, старые родители, которые не хотят подниматься с места… Думаю, кстати, что они неправы, поскольку знаю, как очень больные и пожилые люди в Израиле жили еще 5-8 лет благодаря нашей медицине.

Это мы в свое время уезжали на вороных — все оставляли, кроме льняных простыней и «Тройного одеколона». Богатые привозили пианино.  Очень богатые — каракулевые шубы, которые были крайне необходимы в Израиле, особенно в августе. У нас пианино и шуб не было, мы вывезли велосипед — еле потом от него избавились. А в остальном — жалеть не пришлось…

Беседовал Максим Суханов