Инициатива снизу пока не очень привычна для нашей общины. Поэтому телерепортажи об усилиях еврейских волонтеров, благодаря которым Израиль принял на лечение десять раненых на Майдане украинцев, не прошли незамеченными.  Марина Лысак и Цви Ариэли — одни из тех, кто стоял у истоков этой операции.
Цветы Роману Пятковскому

— Ребята, как возникла инициативная группа, кто первым бросил клич и в конечном итоге помог спасти в Израиле несколько молодых жизней?

М. Л. История началась, когда после столкновений на Майдане мы с Арсением Финбергом в рамках инициативы «Эскадрон добра» приобретали дорогие медикаменты и точечно доставляли их в клиники. Однажды столкнулись с просьбой об отправке за рубеж тяжелораненого — легких уже лечили в Чехии, Польше и Латвии, а тяжелых никто не принимал, хотя многие были в критическом состоянии. Стали проверять возможности — оказалось, что посольство Украины в Израиле со своей стороны просит сформировать список больных на лечение в местных клиниках.  Кто это профинансирует, тогда не задумывались, проект был межгосударственным, а мы просто вызвались помочь в переводе медицинских выписок на английский и иврит.             

Ц.А. Как раз тогда я услышал об этой идее, которая меня — как израильтянина, живущего в последние несколько лет в Украине, — очень порадовала. Если Израиль принимает на лечение палестинцев, враждебно настроенных по отношению к нашей стране, или раненых сирийцев или отправляет дорогостоящие гуманитарные миссии на Гаити — почему бы не помочь Украине? Особенно учитывая, что, судя по голосованиям в ООН, Украина одна из немногих произраильски настроенных стран Европы.

К сожалению, на государственном уровне быстро решить проблему не удалось, поэтому было решено заняться отправкой раненых в рамках волонтерской инициативы.  Начали с перевода выписок — обратившись в группу Евромайдан СОС, за пару дней я получил предложения помощи от 130 добровольцев! Среди волонтеров оказалась израильтянка Валерия Бабичева — врач больницы «Каплан» в Реховоте, которая в свой отпуск прилетела в Украину, чтобы работать в медштабе Майдана.  Ей удалось оперативно связаться со своим начальством, после чего было принято решение отправлять большинство раненых именно в эту клинику.  

— Для вас это стало особой еврейской миссией или речь шла просто о гуманитарной помощи жертвам конфликта?

Ц.А. Лично мне стало обидно за страну — Израиль, разумеется, никому ничего не должен, но если не государство, то украинские евреи и израильтяне — выходцы из Украины — не должны, на мой взгляд, оставаться в стороне.  (Когда номер был уже сверстан, стало известно, что МИД Израиля выделил более $80 000 на лечение раненых, — прим. ред.) Мое еврейское мировоззрение прямо подразумевает эту позицию. Тем более, что счет шел на дни, если не часы, два человека из первоначального списка скончались, пока мы ждали разрешения от Министерства здравоохранения Украины на их транспортировку в Израиль. Из всей группы в аэропорт только одного раненого привезли на обычной машине, остальных — на реанимобилях, многие находились на грани жизни и смерти…

М. Л. Артема Запотоцкого, например, у которого был поврежден позвоночник, никто не принимал на лечение, и лучшее, что ему пророчили, — это до конца дней остаться «человеком-овощем». У Романа Пятковского, раненного в пятый позвонок, каждый день отмирала нервная ткань  и начался менингит, — а после операции он уже делает первые шаги. Израиль был едва ли не единственным местом, где могли спасти таких больных — украинские врачи просто не имеют должного опыта в лечении огнестрельных ранений.  Студенту-историку Александру Шкилю пуля калибра 7,62 оставила отверстие 12 см. на выходе, ему разворотило полруки, которую израильские врачи восстанавливали по кусочкам, делая пересадку кости и т.п. У одного пациента нашли незамеченную в Украине пулю, у нескольких других — осколки, нескольким в Киеве занесли инфекцию. 

Что касается еврейской миссии, разумеется, мы постоянно помнили о тиккун олам и роли Израиля. Когда людей, которых ждала в лучшем случае тяжелая инвалидность, ставят на ноги — разве это не прекрасная миссия для государства?     

— А были попытки обратиться к каким-то крупным еврейским структурам или бизнесменам?  

Ц. А. Безусловно. Председатель еврейской религиозной общины Киева Александр Левин выделил 60 000 долларов, благодаря чему мы смогли договориться с больницей «Каплан» о приеме раненых под залог. С их стороны это было рискованно, ведь речь шла всего о небольшой толике требуемой суммы, но израильтяне поверили, что неизвестные им волонтеры из Киева соберут необходимые средства.

Также подключился благотворительный фонд «Приирпенье», который взвалил на себя основное финансовое бремя — они обязались выделить около полумиллиона долларов на лечение наиболее тяжелых больных.

И, конечно, было много частных жертвователей — из Украины, Израиля, США.          

М. Л. Как раз частные взносы — до 2 - 5 тыс. долларов — делали, в основном, евреи.  Буквально на второй день кампании одна израильтянка перечислила 20 шек. — извинялась, что не может больше. Но и такие суммы важны.  

— Кто эти люди, которых с вашей помощью лечат в Израиле? Насколько я знаю, один из них представлял другую сторону конфликта, будучи подполковником Внутренних войск… 

М. Л. Люди очень разные — от киевского режиссера-документалиста до штукатура и от учителя химии в сельской школе до подполковника медицинской службы. Для нас они — просто раненые, которых нужно поставить на ноги. Да, к военврачу Юрию Билокозу (помогавшему, кстати, как своим сослуживцам, так и участникам протестов), раненному 20 февраля на Крещатике, было поначалу двойственное отношение со стороны группы. Но только поначалу.  

Отдельно хотелось бы сказать об истории 17-летнего Вовы Бедюка. Парень — круглый сирота, стоял в «Правом секторе», был ранен в грудь на Институтской. Его успели спасти, операция шла пять часов, но во время операции обнаружили кровь в легких, и определить, насколько это серьезно, в Украине не могли. Мы прошли семь кругов ада, чтобы сделать этому мальчику загранпаспорт в течение дня. Лететь он не очень хотел, говорил, мол, в Польшу — это я понимаю, там патриоты живут, а Израиль — не знаю…

В итоге, в момент отправки выяснилось, что его бабушка говорила на идише — он сказал об этом вскользь раввину перед отлетом. Уже в больнице он познакомился с нашими друзьями — солдатами, проникся тем, что в Израиле тоже живут патриоты и сегодня… хочет репатриироваться и служить в ЦАХАЛе.

— Как вообще встретили украинцев в Израиле? Я читал удивительные посты в facebook с просьбой к израильтянам на время прекратить посещения раненых и воздержаться от передач, столь велик был поток желающих помочь.      

Ц. А. Это правда. Справиться с наплывом волонтеров удалось не сразу — постепенно сложился график дежурств.

М. Л. Мобилизацию израильских волонтеров взяла на себя Аня Жарова, с которой в свое время мы познакомились, когда она работала в ЕА «Сохнут».  Сейчас задействовано более 100 добровольцев — многие из них, кстати, стояли на митингах в поддержку Украины.

Некоторые раненые говорили, мол, мы думали, что попадем в чужую страну, а нас встретили, как родных. Волонтеры проводят с пациентами дни и ночи, часть ребят ведь были лежачие — их надо учить ходить, их нужно поднимать, помогать в элементарных вещах. Медицинский персонал очень квалифицированный, но нужна помощь «своих». И эти «свои» там есть. Они покупают раненым телефонные карточки, приносят планшеты и ноутбуки. Да и просто эмоционально поддерживают. В первый день какой-то коренной израильтянин принес цветы и, не представившись, ушел. Хотя большинство волонтеров — наши экс-соотечественники.  Они сопереживают тому, что происходит на их бывшей родине, и людям, здесь живущим.  

— Все ли в Израиле восприняли вашу инициативу с пониманием? Или опять пришлось столкнуться с бурчанием о «нееврейском деле», а то и прямым осуждением, мол, бандеровцам помогаете?

Ц. А. Конечно, пришлось. Есть некоторая закономерность — евреи, уехавшие в начале 1990-х и помнящие еще государственный антисемитизм, который в Украине принял особо уродливые формы, — исключительно отрицательно относятся к последним событиям в стране исхода. И проецируют этот взгляд на нашу инициативу.

Как религиозный еврей и израильтянин, живущий сегодня в Украине и не скрывающий свою идентичность — на мне, как видите, кипа и цицит, — могу сказать, что они мыслят стереотипами. Я занимаюсь спортом, хожу в спортзал — иногда люди подходят, интересуются, но за три года я ни разу не столкнулся с антисемитизмом. Наоборот, многие демонстрировали подчеркнутое уважение к Израилю, как стране, умеющей отстоять свои национальные интересы. А евреи Украины сегодня во многом ассоциируются именно с Израилем.      

М. Л. Я знаю о позиции «это не наша война», но когда люди умирают практически на ваших глазах, по-моему, абсолютно не по-еврейски было бы думать в таких категориях. Если хотите, то речь идет о пикуах нефеш (приоритете спасения человеческой жизни, — А.Ф.) в применении к нееврейскому миру.

— К сожалению, последние события в Украине во многом раскололи еврейское сообщество постсоветского пространства — никогда еще накал риторики не был так высок. Что бы вы ответили еврейским оппонентам, живущим за пределами страны?

Ц. А. Я бы хотел посоветовать им не судить о происходящем со слов людей, не находящихся в эпицентре событий.  Как показывает анализ СМИ, все очень легко вырывается из контекста и подается под определенным углом.   

Что касается мотива «нееврейского дела», то, будучи религиозным сионистом, я считаю, что центром приложения наших усилий должен быть Израиль, но …объективная реальность не всегда совпадает с идеологическими установками.  Нельзя вырвать человека из привычного контекста, определив за него, в чем он должен участвовать, а в чем нет.  То, что происходит сейчас в Украине, касается каждого ее гражданина вне зависимости от национальной и религиозной принадлежности. Поэтому это еврейское дело, точно так же, как украинское, русское или татарское.  

М. Л. Во всех этих спорах нельзя забывать об ахават Исраэль (заповедь любви к каждому еврею, — А.Ф.). Каждый выбирает для себя, и я не сторонник выяснения отношений, как это делает «диванная Сотня».

Ну, в самом деле, если я, например, пью только халав Исраэль, не повод же это ссориться с человеком, который этого не делает. Нынешняя ситуация в Украине тоже не должна становиться яблоком раздора. Кстати, мои еврейские друзья из России перечисляли деньги на лечение наших раненых. У них, разумеется, нет всей информации, но говорят, что смотрят телевизор и понимают — вот это — точно неправда.

Возможно, если бы 20 февраля, приехав  забирать раненых из-под отеля «Козацький» на Майдане, я не увидела как складывают рядком тела погибших, то тоже могла бы сказать — не моя война, пойду-ка домой… Но оказавшись  внутри, быстро начинаешь понимать, что общечеловеческие ценности зиждутся на еврейском базисе.  Мораль, сострадание — это же все из иудаизма. Поэтому сначала помоги, а потом разбирайся — майдановца спас или милиционера.   

Беседовал Александр Файнштейн