Антисемитизм реальный и мнимый

	Политический кризис, вызванный противостоянием власти и активной части общества, к концу января достиг своего апогея. Сегодня столкновения 1 декабря на Банковой вспоминаются почти как развлекательная прогулка.
Ганжа/Целицкий/Ландау на фестивале "Свадьба в Малиновке"

Несмотря на глобальный характер нынешних процессов, нас интересует в первую очередь «еврейское» измерение конфликта — тем более, что тема «евреи и Евромайдан» усиленно муссируется в СМИ.  Но прежде определим место этой темы в широком контексте.

На улицы вышли сотни тысяч человек. Сотни, возможно, даже тысячи из них — национал-радикалы, но они составляют не больше 1% протестующих и отнюдь не они определяют общий профиль протестного движения.  География выступлений простирается от западных регионов до Харькова, Днепропетровска, Запорожья и Одессы. Тем не менее власть пытается сыграть на привычных нотах и вогнать противостояние в шаблон «национал-экстремисты против стабильности». В рамках нехитрой политтехнологической парадигмы оппозиционные силы изображаются фашистами и «бандеровцами», дебоширами и путчистами. Для мобилизации сторонников власть — не очень убедительно, правда, но в определенном сегменте общества это работает — апеллирует к советской и российской символике, связанной с «Победой над фашизмом». Отсюда эти георгиевские ленточки, которые повязывают переквалифицировавшиеся из полубандитов, полуспортсменов в «дружинников» добровольные помощники «Беркута» с дубинками и травматическими пистолетами. Ну, а раз враги — фашисты и «бандеровцы», значит, они должны быть антисемитами. К тому же, если антисемитизм оппозиции убедительно представить мировой общественности, то, возможно, она не будет активно критиковать украинскую власть за применение силы против демонстрантов — ну а как с ними еще, с фашистами-то?

Проблема лишь в том, что ни политическая оппозиция, ни широкое протестное общественное движение не дают никаких реальных оснований для обвинений в антисемитизме. Наоборот. На сцене Майдана молится раввин из синагоги на Подоле, выступает председатель Ваада Украины Иосиф Зисельс, клезмерский ансамбль  исполняет песни на идиш. Все это не только не сопровождается негативной реакцией, но наоборот — вызывает поддержку и живой интерес, в том числе со стороны националистов. В свободное от защиты баррикад время протестующие слушают целые лекции о еврейском историко-культурном наследии Украины, и спрос на такие встречи довольно большой. Наконец, перед украинским посольством в Тель-Авиве прошло уже несколько акций, в ходе которых израильтяне выражали свою солидарность с украинским народом, протестовали против полицейского террора и скорбели о погибших.

Единственный раз антисемитское выступление прозвучало со сцены в первые дни (точнее даже — ночи) Евромайдана из уст расистской поэтессы Дианы Камлюк, когда к микрофону пускали всех желающих. Некоторые вспомнят еще эпизод с Жидом в специфическом контексте рождественского Вертепа, который, впрочем, только при большом желании можно трактовать как антисемитский. И это — на тысячи, если не десятки тысяч выступлений.

Тем не менее 16 января Верховной Радой был одобрен пакет репрессивных законов, которые, что не скрывалось, принимались исключительно для выведения протестов за легальное поле. При этом упор — в пропагандистских целях — делался именно на «антифашистский» характер законов, призванных якобы ужесточить наказание за преступления на почве расовой и национальной ненависти и неофашизм.

То, что авторы законов руководствовались не юридической, а пропагандистской логикой, можно утверждать однозначно, поскольку ровно 16 января стартовал новый этап  масштабной и ориентированной, в первую очередь, на Запад медиа-кампании по дискредитации протестного движения с помощью формирования его фашистского образа (посредники, не ориентирующиеся в моих политических симпатиях, но знающие меня как авторитетного специалиста по ксенофобии, предлагали мне в этом участвовать). Особую роль в этой кампании должны были играть обвинения в антисемитизме.

Какой был в этом смысл, если за два месяца протестов, несмотря на панические высказывания некоторых представителей еврейской общины, никаких антисемитских действий противники власти не допускали?

Будь предмет обсуждения не столь серьезен, можно было бы вспомнить известную цитату из советской комедии: «У вас несчастные случаи на стройке были? Значит, будут».

Игры закончились — кровь пролилась

Первый инцидент произошел вечером 11 января, сразу после исхода шаббата. После вечерней молитвы с двух сторон от синагоги на Подоле камеры наружного наблюдения зафиксировали две пары чего-то ждущих молодых людей. К сожалению, разглядеть их лица невозможно — их скрывали высоко поднятые шарфы или марлевые медицинские маски и низко опущенные капюшоны. За исключением этой особенности, ничто в их гардеробе не свидетельствовало об их идеологических пристрастиях — обычная демисезонная молодежная одежда.

Около шести часов вечера из синагоги вышел Гилель Вертхаймер, 26-летний израильтянин-ортодокс, преподающий иврит и еврейскую традицию. Молодые люди, соединившись в одну группу, пошли за Вертхаймером, следовали за ним до его дома и приблизительно в 18.10, когда он зашел в подъезд, бросились следом и уже внутри напали. На крики выглянула соседка преподавателя. Нападавшие убежали.

Пострадавший обратился с заявлением в милицию. Уголовное производство было открыто по ч.1 ст. 125 УК Украины («умышленное легкое телесное повреждение»). Широкого резонанса инцидент не получил.

Чуть меньше чем через неделю произошел более серьезный инцидент. Приблизительно в 23.15 из синагоги вышел 33-летний припозднившийся учащийся иешивы, гражданин России Дов-Бер Гликман. Метров за 50 до пересечения Щекавицкой и Волошской улиц он увидел, что на углу стоят три молодых человека, показавшихся ему подозрительными. Они были обуты в высокие ботинки-берцы, лица не были видны из-за капюшонов. Дов-Бер свернул в подворотню и, пройдя через двор, вышел на Волошскую чуть дальше ее пересечения со Щекавицкой. Но поджидавшие жертву преступники заметив его маневр, быстро пошли за ним, вскоре догнав.  Один из преследователей вышел на проезжую часть, наблюдая за ситуацией на улице, а двое молча набросились на жертву. Били руками и ногами, причем, по всей видимости, в носки ботинок были вделаны лезвия, оставлявшие глубокие порезы (это звучит странно, но, тем не менее, именно так, по словам потерпевшего, и обстояло дело). На крики Гликмана на балкон дома выскочили люди, кто-то из жильцов закричал в окно. Тогда нападавшие прекратили избиение, подбежали к оставшемуся «на стреме» подельнику и втроем сели в машину, стоявшую на перекрестке с зажженными фарами.

Пострадавший сумел дойти обратно до синагоги, где попросил охранника вызвать скорую, поэтому первая помощь была оказана на месте оперативно приехавшими медиками. После этого Гликман был доставлен в больницу, где врачи зашили три колото-резаные раны на бедрах. Характерно, что на улицах, по которым шел домой Гликман, нет камер наружного наблюдения. И ожидали потенциальную жертву преступники явно сознательно в отдалении от здания синагоги, оснащенного камерами, — возможно, учтя ошибки, допущенные при первом нападении.

После ночного нападения ученики иешивы организовали нечто вроде патруля, контролируя окружающие синагогу улицы, встречая и провожая приходящих на молитву верующих. После дневной молитвы они обратили внимание на подозрительного молодого человека, который, по словам одного из прихожан, следовал за ним. Юноша лет 19-ти был похож на скинхеда — коротко стриженный, в высоких шнурованных ботинках и короткой куртке. Трое активистов самодеятельного «патруля» задержали молодого человека. Сопротивления тот не оказывал, вел себя достаточно уверенно и даже нагло. У него был обнаружен блокнот, в который он зарисовывал подробный план прилегающих к зданию синагоги кварталов, с какими-то стрелочками. По версии активистов, молодой человек был разведчиком, «скаутом» на сленге молодежных субкультур, отмечавшим в блокноте маршруты следования прихожан от синагоги до дома.

«Патруль» сдал задержанного милиционерам, с которыми тот тоже держался довольно вызывающе. После установления личности задержанный был отпущен из отделения милиции.

Сразу после этих случаев Евромайдан официально предложил киевским синагогам охрану.  Протестующие прекрасно понимали, на кого «повесит» эти преступления машина государственной пропаганды. И не ошиблись.

Засланные казачки

Банды неонацистов, целенаправленно выслеживающие евреев и атакующие их с холодным оружием, — это вам не сумасшедшая поэтесса, а вполне реальная угроза еврейской общине, существенная даже на фоне начавшихся уличных боев.

Еще раз обратим внимание на хронологию — первое нападение происходит до принятия законов и не вызывает значительного резонанса (на который, возможно, рассчитывали заказчики провокации). 16 января принимаются якобы «антифашистские» репрессивные законы, и стартует информационно-пропагандистская кампания. Чуть ранее было издано постановление суда о запрете на все массовые акции в центре Киева аж до 8 марта. Евромайдан в эти дни готовился к разгону — вот именно тогда даже национал-радикалам из числа протестующих было совершенно не до евреев. Однако через два дня происходит еще одно нападение — более жестокое и уже получающее широкое освещение в СМИ.

Я — исследователь, не склонен к конспирологии и не ищу за каждым общественным процессом закулисных манипуляторов. В отличие от политтехнологов и провокаторов я не привык разбрасываться обвинениями и не могу точно сказать, кто стоит за антисемитскими нападениями последних недель в Киеве. Однако есть некоторая совокупность косвенных данных — начиная от полной синхронизации нападений, принятия репрессивных законов и старта нового витка политтехнологической кампании и заканчивая тем, что есть достаточно доказательств привлечения властью членов неонацистских группировок (из Харькова и Донецкой области) для физических нападений на активистов протестного движения. Анализируя эти данные, я склоняюсь к версии о провокации, организованной властью. 

Буквально сразу же довольно безапелляционно во многих СМИ нападения однозначно стали связываться с кампанией гражданских протестов (как будто протестующие, сплошь фашисты и антисемиты, два месяца специально ждали принятия законов, чтобы начать нападать на евреев — именно тогда, когда Майдан укреплялся, ожидая со дня на день штурма). К сожалению, к этой кампании подключились и некоторые еврейские организации — как существующие, так и выдуманные политтехнологами специально для этих целей. В силу целевого финансирования панических криков этих «пустышек» их голос хорошо слышен в Израиле, США, Европе.

На одном примере я остановлюсь подробнее — потому что его анализ показывает механизм работы пропагандистской кампании, а также то, как легко СМИ «клюют» на совершенно нелепые «пустышки».

Сразу после сообщений о нападениях в Киеве в Интернете распространились панические призывы к «мобилизации», написанные от имени появившейся ниоткуда «Еврейской боевой организации». Тексты «боевиков» отдавали несколько болезненным бредом: «наши подразделения должны запасаться медикаментами, продуктами питания, вещами первой необходимости и обустраивать убежища на случай полной дестабилизации обстановки».  Дальше — больше: «боевая организация», апеллируя к никому не известным случаям «убийства целой семьи евреев на почве национальной ненависти», разразилась паническим призывом к Израилю, требуя организовать эвакуацию еврейской общины Украины. Это заявление цитировали все еврейские СМИ, в том числе израильские, и не только еврейские — «Комсомольская правда» отправила специального корреспондента в Киеве, чтобы выяснить, действительно ли украинские евреи боятся выходить на улицу из страха перед «бандеровцами» (это ж какая находка для российской пропаганды!).

Кажется, я оказался первым, кому пришло в голову выяснить, кто эти «еврейские боевики» и откуда они взялись. Так оказалось, что человек, подписывающийся «Меир Ландау» и распространяющий от имени Штаба несуществующей «Еврейской боевой организации» панические призывы к помощи украинскому еврейству перед лицом погромщиков-«бандеровцев», не кто иной, как активист пророссийского казачества Николай Целицкий, проживающий в пгт. Малиновка Чугуевского района Харьковской области. Вся творческая биография этого не обделенного воображением человека была связана с русскими националистическими организациями, включая неонацистские. Он же, в качестве «полковника казачьих войск» под именем Николай Ганжа, всего пару лет назад именовал себя начальником Генерального штаба Русского объединенного национального альянса (РОНА). Эта милая организация провозгласила себя (в документе с его подписью) «единственным преемником Русской национал-социалистической партии и Русской Освободительной народной армии Вооружённых сил Комитета освобождения народов России». Что это за партия, спросит удивленный читатель, что это за армия? Цитируем дальше: «РОНА ведёт свою историю со времени Тамбовского крестьянского восстания 1920-21 годов, возглавляемого офицерами Добровольческой армии Воскобойником и Антоновым. В ходе восстания, несмотря на его поражение, была создана Русская национал-социалистическая партия, которая заложила основы будущего Русского освободительного движения 1941-1945 годов. В июне 1941 года группенфюрер СС Бронислав Каминский и председатель РНСП Константин Воскобойник основали первые отряды добровольцев для борьбы с большевиками, за будущую новую, свободную Россию. С помощью этих отрядов была основана «локотская» республика как первое русское государство после исхода Русской армии из Крыма. Именно тогда были возрождена Русская армия под названием Русской освободительной народной армии (РОНА), впоследствии включённая вместе с Русской освободительной армией, появившейся в 1943 году, и казачьими частями Вермахта и СС в состав Вооружённых сил Комитета освобождения народов России». Возобновленную РОНА учредили Международный благотворительный фонд имени генерала А.П.Кутепова — руководством которого так гордится Ганжа/Целицкий/Ландау, и Братство во имя Священномученика митрополита Владимира Киевского и Галицкого, харьковское региональное отделение которого возглавляет наш герой.

Под своим собственным именем Николай Ганжа придумывает организации, преемственность которых он с гордостью возводит к «частям Вермахта и СС». А под псевдонимом «Меир Ландау», придумывая организацию, преемственность которой якобы восходит к польской Еврейской боевой организации, он клеймит бандеровцев, обвиняя их в коллаборационизме, и воспевает подвиги «Беркута».

Вместо заключения

Все это было бы смешно, если бы заявления «Ландау» не воспроизводились на полном серьезе как характеризирующие ситуацию с антисемитизмом в Украине.  Проблема, однако, в том, что в информационной кампании по дискредитации протестного движения, разворачивающейся под «антифашистскими» лозунгами, используется не только бред сумасшедших провокаторов. 3 февраля в Киеве, в здании Верховной Рады, прошел Круглый стол «Демократический процесс и угроза радикализма в Украине». Для участия в нем съехались видные антифашисты постсоветского пространства как, например, руководители кремлевского политтехнологического проекта «Мир без нацизма» Валерий Энгель и Борис Шпигель, а также лидеры еврейских организаций из Европы. Можно заранее сказать, кто для этих деятелей воплощает «угрозу радикализма», а кто проводит в жизнь (милицейской дубинкой и резиновыми пулями) «демократические процессы», тем более, что буквально накануне Валерий Энгель выступил в российской Думе с инициативой уголовного наказания за «реабилитацию фашизма» не только в России, но и за ее пределами…

Вячеслав Лихачев, специально для «Хадашот»