Дом Шойхета в начале XX века 

Дом Шойхета — симпатичный особняк в стиле модерн — был в старину украшением Брацлава. Трудно себе представить, что в начале ХХ века он соперничал по своим архитектурным достоинствам с домом купца Израиля Боруховича Авербуха, от которого в результате погромов 1917 — 1920 годов осталась одна только клетка. 

После октябрьского переворота в доме Шойхета размещались райисполком, ветеринарная лаборатория, музыкальная школа и краеведческий музей. Теперь в заброшенном особняке создается нечто вроде Креативного пространства.

А что же было до этого? И кто жил там при старом режиме?

Если мы раскроем справочник «Весь Юго-Западный край» за 1913 год, то узнаем, что в Брацлаве тогда проживал господин Абрам Шойхет, ювелир. Данные Российского государственного исторического архива указывают на то, что ему было отказано в выезде в Америку в 1908 году по причине неблагонадежности.

И, наконец, персональное дело Абрама Шойхета, начальника местной боевой дружины БУНДа, находящееся в Государственном архиве Российской Федерации, проливает свет на некоторые аспекты истории деятельности брацлавских бундовцев. 

Оказывается, Абрам Ильич был не только богатым домовладельцем, но и председателем местного комитета партии БУНД и после революции 1905 года продолжал хранить оружие и собирать деньги на партийные цели. 

В отчете Юго-Западного районного охранного отделения Абраму Шойхету была присвоена кличка «Быстрый», и полиция продолжала за ним зорко приглядывать. В те времена БУНД был достаточно активен в Подолии, и в Брацлаве существовала его ячейка, численность которой не превышала 10-15 человек. После поражения революции 1905 года деятельность партии в Подолии пошла на убыль, но брацлавская группа не распалась и подчинялась руководству из Бердичева.

Еврейская молодежь Брацлава поддерживала революционные партии, причем необязательно еврейские: большой популярностью пользовались эсеры, марксисты и даже РСДРП. Не только Абраму Шойхету было отказано в выезде в Америку в злополучном 1908 году, но и его приятелям Волько Солитерману и Гершу Файнбергу — сыну и зятю богатого купца, гласного брацлавской городской Думы Янкеля Солитермана.

Официальная версия биографии певицы Розалии Горской, внучки Янкеля Берковича Солитермана, гласит, что она родилась в семье служащего. Это не совсем так: отец Розалии, Герш Срулевич Файнберг, занимался хлебной торговлей и имел контору в Брацлаве на улице, ведущей в Тульчин.

Дочери Солитермана, Бася и Ундина, и его зять, доктор медицины Абрам Гельфер, принимали активное участие в деятельности первых марксистских кружков Петербурга и состояли под наблюдением полиции.  Когда они приезжали в Брацлав, то привозили с собой нелегальную литературу,  которая успешно расходилась среди местной молодежи.

Младшая, Бася, до замужества была невестой некоего Хаима Куцего, студента, учившегося в Вене и Цюрихе и состоявшего в кружке Бурцева, что неоднократно привлекало к ней внимание полиции.

Ничто не ускользало от бдительного ока жандармов, и обыски у брацлавских евреев производились по малейшему поводу. Под подозрением были не только Шойхеты, но и Райгородецкие, Кауфманы, Фанкинштейны, Шаргородские, Солитерманы, Квенцель  и Красноштейны. Тем не менее, если не было достаточных улик, делам не давали ходу.

О том, как сложилась судьба бундовца Абрама Шойхета, история умалчивает, но в Винницком архиве сохранилось дело о попытке денационализации его особняка, имевшей место в 1925-1927 годах.

Розалия Горская (Файнберг) — солистка Мариинского театра

Бася и Абрам Гельферы. Фото из коллекции  Юлии Глезаровой

Вот что писал Э.Г. Шойхет, проживавший в Брацлаве в доме Потиевского на улице Петровского, в жалобе, направленной  во Всеукраинский Центральный Исполнительный Комитет от 26 января 1927 года:

«...Во время гражданской войны в моем доме помещались штабы или военные части временных оккупантов и временных победителей.  Вытесняемые из города считали нужным все разрушать, чтобы оставить преемникам поменьше удобств и побольше хлопот. Благодаря этому мой дом сильно пострадал.

Многие его ценные части вовсе уничтожены, как например, кафельная плита и такой же кухонный очаг; уничтожена теплая уборная со всем ее оборудованием. Разрушена ванна с водопроводом и канализация всего дома. ...Полы почти во всех комнатах выжжены переносными печками-«румынками».  Окна в незанятых до сего времени комнатах выбиты, и снег и дождь беспрепятственно проникают через них вовнутрь дома, и продолжается разрушительный процесс.

В 1924 году временно в моем доме помещался районный исполком.  Оставил он дом, и в течение двух лет дом находился вовсе без надзора. В 1926 году в некоторых комнатах дома поместился ветеринарный пункт, в пустующих же комнатах снег и дождь продолжают процесс разрушения.

Ветеринарный пункт Брацлавского района отравляет воды колодца, находящегося в 20 метрах от дома.  ...Устройство ветеринарного пункта в центральной части города является антисанитарным действием, требующим немедленного исправления.

...Принимая во внимание, что описанное отношение к моему дому противоречит всей жилищной политике Союза ССР вообще и ускоряет разрушительный процесс без пользы кому бы то ни было, с одной стороны, а с другой стороны, разрушения, произведенные хищническим отношением банд во время погромов... не дают права исходить при денационализации оценкой, произведенной еще в 1918 году, которая в действительности уменьшилась на 60-70 %, прошу:

а) в отмену обжалованного постановления вернуть мне мой единственный дом;

б) предписать Брацлавскому районному Исполкому или Брацлавскому Местхозу вернуть мне этот дом и предоставить ветеринарному пункту другое, соответствующее помещение на окраине, а не в центре города».

Историческое здание в наши дни

Разумеется, ходатайство не имело успеха.  Некоторый косметический ремонт местные власти   все же произвели, но особняк навсегда утратил свой первозданный вид.

Возможно, когда-нибудь случится чудо: особняк получит соответствующий статус и будет достойно отреставрирован, а пока состояние этого замечательного памятника архитектуры оставляет желать лучшего.

Елена Цвелик